Ларри ободряюще улыбнулся ей. - Послушай, я не знаю, что ты натворила, и что у тебя за проблемы, но явно это что-то очень серьезное. Тебе сейчас нельзя оставаться на дороге. А у меня ты сможешь отсидеться и подождать, когда все уляжется.
Джессика подумала над его словами. - Ты прав.
- А то. А уединившись, мы сможем поразвлечься.
Джессика улыбнулась. - Ага. Окей. К черту все! Валяй. Только один вопрос.
- Да?
- Ты такой же чокнутый, как все, кого я здесь видела? Ты тоже плохой парень? - Она взяла пистолет с приборной доски и положила себе на колени. - Потому что сегодня я убила много людей, Ларри. И я очень не хочу добавлять тебя в этот список.
Ларри пожал плечами. - Я живу на окраине города. А настоящие психи обитают в лесу. Я знаю, что здесь происходит какое-то дерьмо, но не более того. Я вовсе не потворствую этому, просто так тут заведено. Если ты вырос здесь, ты знаешь, что нельзя болтать о старых семьях и их делах кому попало.
Джессика молчала несколько долгих минут.
Потом вздохнула.
- Окей.
Ларри вынул из приборной доски прикуриватель и зажег сигарету. - Круто.
Какое-то время они ехали молча.
Джессика смотрела в открытое окно со своей стороны, на темные пятна деревьев, пока седан несся по извилистой дороге. Возможно, она делает сейчас большую ошибку. Ее первоначальной мыслью было засунуть парня в багажник, как она поступила с Хоуком. Но у нее было хорошее необъяснимое предчувствие, основанное на инстинктах и первобытной страсти, которые сегодня были сильны как никогда.
Одной рукой она придерживала пистолет.
Другую положила Ларри на колено...
Наступила ночь.
Поэтому она неустанно повторяла:
- Уже ночь. Теперь трахни меня. Уже ночь. Теперь трахни меня.
На четвереньках, покачивая круглой задницей, она двинулась к нему, словно хищная бродячая кошка, готовая бросится на жертву.
- Уже ночь. Теперь трахни меня. Уже ночь. Теперь трахни меня.
Пит попятился назад и уперся спиной в ограду.
Опустил глаза и увидел глядящее на него улыбающееся лицо.
- Нет.
- Да.
- Не подходи ко мне.
Ее рука легла ему на промежность и сжала сквозь ткань отвердевшее естество.
Пит застонал.
Лунный свет, отражающийся в ее темных глазах, лишь подчеркивал безумие.
Она улыбнулась, облизнула потрескавшиеся губы.
Снова сжала его и ухватилась за язычок ширинки.
- Остановись!
Пит отпихнул ее руку - она оказалась гораздо мягче, чем он ожидал - и боком попятился в угол клетки.
