Меган, с трудом сглотнув, обрела голос. - Что за "Логово Греха"?
Демарс улыбнулся ей. - Стриптиз-бар. Им владеет одна местная семья. Примечательное место в этих лесах. Ты могла закончить гораздо хуже, чем быть танцующей шлюхой у Престонов.
У Меган подогнулись колени. Она упала на койку и уставилась на шерифа умоляющими глазами. - Пожалуйста... я не хочу быть... шлюхой.
Демарс хмыкнул. - Верю, что не хочешь. Он снова осмотрел ее, все время ухмыляясь, его глаза горели алчностью и похотью. - Только, милая, от тебя это не зависит.
Здоровяк вывел явно огорченного Хэла из камеры. - Пошли, дружище. Мне надо кое-кому позвонить. А ты не раскисай. Он снова хмыкнул. - Черт, может, я дам тебе ее опробовать, прежде чем мы увезем ее в стриптиз-бар.
Хэл посмотрел на нее сквозь решетку камеры, и вновь ухмыльнулся. - Рад это слышать. Не могу дождаться, чтобы засадить свой болт в эту горячую дырку.
У Меган снова скрутило желудок.
Она повернулась на бок и вытянулась на койке, почувствовав, как пружины впились в бедро. Закрыла глаза и попыталась забыться. Она устала. Очень устала. Физически устала от долгой поездки на машине и ходьбы по одинокому шоссе. Устала беспокоиться о Пите. И ей до смерти тошно, что народ в Хопкинс-Бенде оценивает и обсуждает ее, будто она какой-то кусок мяса.
Дверь камеры защелкнулась.
Но Меган этого не слышала.
Она уже погрузилась в мир снов.
Но дела там обстояли не лучшим образом.
Хоук Митчелл проснулся от собственного крика. Словно свернутую, ржавую цепь выдернули из легких одним длинным, яростным рывком. Первобытный страх, вызвавший этот оглушительный вопль, напряг каждый мускул тела, поджег каждое нервное окончание. Когда крик угас, он рывком сел, тяжело дыша и обливаясь потом. Порожденный кошмаром ужас все еще сжимал его в своих железных объятиях. Тем не менее, ему потребовалось чуть больше секунды, чтобы осознать, что что-то странное и неожиданное произошло за время его пребывания за завесой сна.
Свиньи исчезли.
В амбаре было тихо.
И он был раздет догола. Хоук встал и оглянулся. Никаких следов одежды. Тревога охватила его, сердце учащенно забилось. Он шлепнул рукой себе по заду, проверил пальцем анус, и с облегчением выдохнул. Похоже, насилия не было. Он не удивился бы, обнаружив доказательство обратного. Все-таки, странно. Почему они забрали у него одежду? Наверное, предположили, что без нее он постесняется сбежать. Что лишь доказывало, как плохо эти отсталые сукины дети знают Хоука Митчелла.
