— Какие странные… — удивилась Маруся.
И голос, будто в вате, утонул в вязкой тишине.
Здесь не пели птицы, не шелестел листвой ветер, и Юрка, не закрывавший обычно рта, шагал рядом молчаливый, серьезный. Сзади понуро плелся Кузя, Юркина дворняга, увязавшийся за ними сегодня вместо Челкаша.
И Маруся совсем уж было решила повернуть обратно, прервать это безрадостное затянувшееся путешествие, как вдруг дорога почти под прямым углом вильнула в сторону и глазам ее открылось фантастическое зрелище: из черной сырой земли среди голых сучковатых стволов в великом множестве росли колокольчики. С высоких изумрудных стеблей изящной дугой свисали крупные пронзительной синевы чашечки цветков. И случайное это драгоценное озерцо в темной оправе дремучего леса будто позванивало тихим лазоревым звоном.
— Господи! — ахнула Маруся. — Откуда здесь это чудо?!
И склонилась — нет, не сорвать! — просто коснуться кончиками пальцев прохладной хрупкой синевы.
— Не трогайте, Марья Сергевна! — вскрикнул Юрка. — Худо будет!..
Маша вздрогнула и резко выпрямилась.
Что-то неуловимо изменилось вокруг. А что именно — не понять: вроде все то, да не то.
Кузя, поджав хвост, неотрывно смотрел в гущу леса и мелко дрожал. Она проследила за его взглядом, ничего не увидела, но знала, ощущала всем своим существом: кто-то глядит на них из глубины холодными яростными глазами.
Ужас зародился где-то внизу живота и медленно пополз вверх, леденя кровь, поднимая волосы, отключая рассудок.
Маленький Юрка испуганно всхлипнул и опрометью бросился бежать. Кузя рванул следом. И Маруся, охваченная паническим, первобытным, слепым страхом, кинулась прочь от этого места, ничего не видя вокруг, не замечая, что давно потеряла из виду и Юрку, и Кузю, и мчалась сквозь дикий дремучий лес, не разбирая дороги.
Марусина мама была заядлая лыжница. Муж с дочерью ее увлечения не разделяли. И она, возвращаясь из своих лесных походов, веселая, румяная и голодная, неизменно говорила:
— Глупые вы люди! Лишаете себя такого несказанного удовольствия!
Маруся грела обед, и мама, с аппетитом набрасываясь на еду, рассказывала:
— Ах, Манюня! Какая же в лесу красота! Дух захватывает! А я лечу и думаю: «Вот сейчас вынесут меня лыжи на полянку, а там терем стоит высокий. Захожу я в горницу — на столе блины горячие, самовар жаром пышет…»
— И кто же в этом тереме живет? — лукаво интересовалась Маруся. — Двенадцать витязей прекрасных?
— Зачем же двенадцать? — удивлялась мама. — Мне и одного хватит…
