— Во дает коммуняка! — восхитились сокамерники.
— Я не коммунист! — гневно открестился тщедушный. — Зюгановцы продались за тридцать сребреников. Я член партии «Трудовая Россия»! Мы не болтуны! Мы делатели!
— Ты чё разорался-то, гнида? — приподнялся с настила кудлатый заспанный парень. — Мало тебе на митинге накостыляли? Так я добавлю!
Но тщедушного было уже не остановить. Глаза его горели революционным огнем, на губах вскипала слюна, а узкую грудь вздымала сумасшедшая жажда всеобщей справедливости.
— Немедленно откройте дверь! — барабанил он в металлическую обшивку, распаляясь все сильнее. — Я требую прокурора! Здесь попираются гражданские права!
Смотровое окошко со скрипом приоткрылось.
— Опять выступаешь, Курицын? — лениво поинтересовался дежурный. — И когда ты только свой поганый язык прикусишь? Пятнадцать суток, считай, уже заработал…
— Вы почему отказали даме в телефонном звонке? — взвизгнул Курицын.
— Какой даме? — удивился сержант. — Мы дамам никогда не отказываем…
— Вы бросьте свои грязные намеки! — запетушился борец за гражданские права. — Вам этот произвол просто так с рук не сойдет!
Дежурный отпер дверь и хмуро отыскал взглядом Марусю.
— Это вы, что ли, его возбудили? Вам же предлагали позвонить. Лейтенант Тарабрин предлагал, я сам слышал. То молчала, как рыба об лед, а то волну гонит. Идите звоните!
У Таи было занято, и Маруся набрала номер Лизы. Трубку сняла Софья Андреевна, выслушала, не перебивая, сказала:
— Успокойся и жди, скоро мы тебя вызволим.
Но только через долгие четыре часа Марусю привели наконец в кабинет, где находились уже знакомый лейтенант Тарабрин, Тая, Лиза и Роман.
— Маруся! — шагнул он ей навстречу.
Но она замахала руками, будто отгоняя привидение и безуспешно пытаясь что-то сказать внезапно севшим голосом.
— Потом, потом! — кинулась на выручку Лизавета. — Все! Мы уезжаем, а ты, — обернулась она к Тае, — заберешь из квартиры Машкины вещи…
Вечером они сидели за столом в маленькой кухне, и Софья Андреевна на правах старшей первой взяла слово:
— Давайте обсуждать только реальные варианты. Лично мне приходит в голову лишь один: надо заставить Романа или разменять квартиру, или купить Марусе однокомнатную.
— Ну правильно! — возмутилась Тая. — Они останутся в ее трехкомнатной, а Машка…
— Все остальное — пустые мечты, — охладила ее пыл Софья Андреевна.
— Я ничего от него не приму, — тихо сказала Маруся.
— Тогда живи у нас…
— Или у нас…
— Нет, — покачала она головой. — Это исключено.
