— Нет! Нет! Нет! Не хочу! Мамочка, как мне больно.
Он вздрагивает всем телом и открывает глаза. По лбу струится холодный пот.
— Воды, водки, — тихо просит он.
Он достает пару таблеток, запивает их водой. Долго держит стакан с водой в руках:
— Может, ты тоже выпьешь?
— Давай, пива.
Как это по-русски. По-европейски. Я радуюсь выбору.
— С водочкой? Ершик?
Я киваю. Боевой медицинский напиток. Для среднего медперсонала. Мы молча, не чокаясь, выпиваем.
— Что за таблетки? — осторожно интересуюсь я.
— Так. Транквилизаторы.
— Релашка? Может, с водкой не надо? — Меня охватывает чувство брезгливости.
Это не те страсти, на поводу у которых нужно ходить.
— Дело в навыке, — улыбается Марк.
Я со страшной силой хочу негра. Приходится брать Марка. Секс — хороший релаксант.
— У меня послезавтра день рождения, — устало сообщает Марк.
— А завтра? — мне почему-то обидно. Я — не подарок.
— Поедем на море. Хочешь? — спрашивает Марк. — А вечером я по делам.
— Оружие продаешь? — Я так и знала, что вляпаюсь в историю.
— Покупаю, — улыбается Марк.
Я выхожу на балкон. «Нич яка мисячна, зоряна, ясная. Видно, хоч голки збирай». Месяц висит надо мной, как долька арбуза красовалась бы на тарелке. По-другому здесь все. В моем небе он выглядывает как из-за угла. Здесь — хозяйствует. Арабы не накидали иголок. Собирать нечего.
Утром в холле Лаура рассказывает теще «махровой футболки», что такси нужно брать желтенькие, потому что они со счетчиком. А если такие не попадаются, сразу говоришь, сколько заплатишь. Женщины сходятся в мысли, что дурят везде, и вздыхают. Мы едем на желтеньком такси на пляж отеля «Чикаго». Марк не признает бесплатных удовольствий. Мне все равно. Я ему верю.
На пляже нам выдают белые полотенца и зонтики. Кроме нас с Марком, здесь еще два русских дурака. Жарко.
Мы лежим на топчанах, повторяющих изгибы тела. Моего, во всяком случае. Почти у ног плещется Персидский залив. Похожий на карте на предмет особой мужской гордости. Вода в нем соленая и выталкивает всех, как мячики. В Персидском заливе полно правоверных трупов, зачем ему чужаки? Жара распекает и размаривает.
— Тебе нравится здесь? — спрашивает Марк.
— Да, все хорошо.
— А жить? За всю историю Эмиратов только одному неверному дали гражданство. Он спас шейха, когда перевернулась лодка. Мусульманам не положено плавать.
— Побежали, — лениво говорю я.
— Куда?
— Топить шейха. Сначала я утоплю — ты спасешь. Потом ты утопишь — я спасу.
— Это будет не гражданство, а минус две смертные казни.
