Вошла Вера в сопровождении любопытной малышни. Саня поспешно отвернулся к стене, опасаясь, что она заподозрит его в причастности к несанкционированной пьянке, и принялся с величайшим вниманием разглядывать репродукцию картины Саврасова «Грачи прилетели». Точно такая же висела у него дома, в его комнате, и даже Вадим уже знал каждый ее штрих наизусть.
— А ничего картина, да? — сказал Вадим.
— Блеск! — отозвался Саня, отступая на шаг с видом эстета.
— Первый раз видишь? — спросил Вадим.
— Таким произведением можно любоваться бесконечно! — воскликнул тот и подкрепил свои слова вдохновенным жестом.
Вадим пихнул его в бок. Саня обернулся и оказался лицом к лицу с Верой и еще с десятком ребят, которые, вытянув шеи, выглядывали из-за ее спины и недоуменно таращились на объект, привлекший внимание всеобщего любимца.
— Вы почему заперлись? — спросила Вера, обводя собравшихся подозрительным взглядом. — Водку пили? Я все папе расскажу!
Она по-детски гневно и непримиримо воззрилась на Саню.
— Не вздумай меня обманывать! — заявила юная командирша и топнула ногой.
Саня молчал и ласково улыбался ей своей обаятельной улыбкой. Она безо всякого стеснения притянула к себе его голову и обнюхала губы, ноздри и даже светлые пушистые ресницы.
— Вот здесь забыла, — сказал он, прикладывая палец к щеке.
Проигнорировав последнее замечание, она с неподражаемой важностью взяла его за руку и повела за собой, словно пленника, добытого в бою. Прежде чем выйти, девочка погрозила пальцем брату и его сообщникам.
— Фу-у, пацаны, кажется, пронесло, — с облегчением вздохнул Мишка. — Вадь, сиди тут. Если снова с ревизией нагрянет, мы тебя предъявим как доказательство трезвости. Хотя, раз Саня с ней, вряд ли снова придет.
— Почему Вера так к нему привязана? — спросил Вадим.
— А, долгая история, — махнул рукой Мишка, — если вкратце, так можно сказать, что он ее выходил, а то она чуть было инвалидом не осталась.
Вадима это объяснение не удовлетворило. Он не сдавался и продолжал расспросы. Историю выздоровления Веры знали все. Рассказывали сумбурно, перебивая друг друга, добавляя упущенные детали, спорили, что говорила Вера или Саня, и в какой момент — все это было крайне важно и не подлежало искажению.
Выяснить Вадиму удалось следующее: когда Вере было семь лет, она упала с качелей, да так неудачно, что повредила позвоночник. Веру повезли в Ленинград, там ее прооперировали и обещали, что ходить она будет, надо только подождать. По прошествии установленного для выздоровления срока родным Веры стало ясно, что в душе у девочки произошел тяжелый психологический надлом. Она все твердила, что никогда больше не встанет и, убедив в этом самое себя, попыток к тому никаких не делала. Минул год, ей исполнилось восемь лет, а в школу она, так и не ходила, почти ничем не интересовалась, кресло свое покидать не хотела, — уговоры родных вызывали у нее только слезы и крики.
