Меня ведут через весь зал к выходу строгая дама и служитель-гренадер. Товарищи, мимо которых я прохожу, дают искренние советы не терять присутствия духа и не ронять лица. Я же стараюсь показать, как должен вести себя в экстремальных обстоятельствах настоящий мужчина. Наивно рассчитываю, что мне поможет один документ, который я ношу в наружном боковом кармане. Это удостоверение члена Международной ассоциации спортивной прессы, в котором содержится просьба на разных языках «оказывать подателю сего содействие в исполнении его…». Вот только в исполнении чего, дописать на карточке не смогли — не хватало места. Я имел основания предполагать, что господа, которые начинают неторопливо допрашивать меня, догадаются, что речь идет о «функциях».
Этот документ дает право автоматической аккредитации на всех Олимпийских играх, а также право посещать все стадионы всех стран.
— Этот документ годен на спортивные соревнования. Но здесь шахматы…
— А что это такое?
— Это не спорт (легкая, едва уловимая ироническая улыбка касается лица главного администратора с профессионально недоверчивым прокурорским взглядом). Это — шахматы. Можете спрятать ваше удостоверение подальше.
Так неожиданно решился многовековой спор о том, что же такое шахматы — спорт или искусство; теперь, после такой беседы, у меня сложился вполне отчетливый взгляд на эти вещи, и я не думаю, что кому-нибудь удастся его поколебать.
— Покажите вашу аккредитационную карточку.
— Я эту карточку получить еще не успел.
Администратор демонстративно, будто через силу, вскидывает брови.
Чувствую, как под его взглядом теряю частицу уверенности:
— Я приехал в Багио полчаса назад.
— Прекрасно, прекрасно… И только потому не знаете наших порядков?
— Возможно, только потому.
— Ничего, мы попытаемся вас просветить. В том смысле, что не вас, а вашу пленку, чтобы следующий раз…
Я приготовился дорого продать свою пленку. В это время заговорил маленький меднолицый господин в темно-синем батнике:
— Дайте нам ваш аппарат, мы только осмотрим его, а пленку трогать не будем.
— Объясните, для чего он вам нужен?
— Чтобы убедиться, что он для фотографирования и больше ни для чего.
— Пожалуйста.
Аппарат (допотопный «Зенит-3-с»), который постеснялся бы показать любой уважающий себя фоторепортер, аккуратно передают из рук в руки. Снимают телеобъектив, предварительно прокрутив кадр, чтобы не засветить. Временами мне начинает казаться, что камеру не только осматривают, но и обнюхивают, стараясь убедиться в том, что это действительно не лазер (будто у лазера свой специфический запах). Я чувствую плохо скрываемый вздох облегчения, когда экспертиза дает благоприятный для всей компании результат.
