Я отняла у него яблоко, откусила большой кусок.
– Не поняла.
– На обед нам приготовили борщ и котлетки по-швейцарски, то есть как смогли.
– Я не поняла, почему заказывали Вы, если мое желание – закон?
Он потянулся за яблоком, а я спрятала его за спину. Я всё сделала правильно, только не учла, что руки у него длиннее и, может быть, чуть сильнее, чем мои. Я не успела моргнуть, как обе его руки держали обе мои руки и яблоко у меня за спиной.
– Потому что Вы спать изволили, а шанс заказать обед упускать было нельзя. Вы не любите борщ и котлетки?
– Да заберите Вы свое яблоко!
Не сразу, но он отодвинулся от меня. Вместе с яблоком.
– Ну вот, как теперь узнать, где «мой» бок, а где «Ваш»?
– Швейцарская рулетка: если отравитесь – откусили с «моего».
– Я не азартный, – он отложил яблоко в сторону, – так как насчет борща и котлеток?
– Люблю, но заказала бы рассольник и пельмени.
– И долго бы объясняли, что такое перловка.
– Ну и что!
Я взяла яблоко и демонстративно откусила. Правда, с нетронутой стороны.
– А это вариант!
Он потянулся к яблоку, но я быстро его перевернула и откусила с единственного не тронутого еще бока.
– Вкусно?
– Сейчас – особенно.
– Я так и подумал. Ну, ничего, меня под монастырь просьба не подводить! Вы хотели на обед борщ и котлетки – мне и так доверия мало. Я пошел, а Вы поднимайтесь, пожалуйста.
Борьба за яблоко меня измотала, и я откинулась на подушку.
– Чуть-чуть еще поваляюсь – проснуться не могу.
– Проявите милосердие – борща уж очень сильно хочется, хотя я понимаю, что Вы и яблоком не слабо закусили.
Я запустила в него огрызком.
– Вам не говорили, что победителю положено быть снисходительным к побежденному? – с этими словами Матвей вышел из моей комнаты.
За соседним столом стоял шум и треск – Чук и Гек рубали борщ. Матвей тоскливо поглядывал на пустую тарелку и пустую рюмку. Под борщ нам принесли замороженный графинчик – граммов двести водочки.
Я села за стол. Матвей взбодрился, посмотрел на меня вопросительно.
– Наливайте, Вы, кажется, зарока не пить пока не давали.
Матвей быстро, но без суеты налил в рюмки граммов по тридцать.
– Вы очень красивая, – сказал и, не дожидаясь моей реакции, выпил.
Я выпила без реакции. Нам уже принесли супницу и сметану. Матвей потянулся к крышке. Я хлопнула его по руке:
– Руки прочь от борща! Я же не тянусь к бутылке.
Он любовался, как я наливала ему в тарелку борщ, клала сметану, отламывала хлеб.
– Вы очень красивая женщина.
– Я знаю, а Вы это только на озере заметили, да?
