Сердце должно биться, когда любовь. Любовь – такая особая форма жизни. Редкая и трудная. Жить – это биться. Биться за кого-то и за что-то. Я слушала свое сердце и слышала, что сейчас оно стало биться за мою любовь. Уже не к конкретному человеку. За мою способность жить любя. Ритм вернулся. Но желания поцелуя не возникло. Наши с Рене сердца сделали синхронно всего пару ударов, а потом наши ритмы разошлись. Его сердце отбивало ритм своей любви. Мое – своей. Танец закончился. И мы оба знали, что новый танец мы не начнем. Только в наших глазах осталась радость и благодарность. Радость и благодарность учителя и ученика.
Рене поклонился, проводил меня за столик к деду и тут же исчез. Я подумала, что не ошиблась и здесь найду самый короткий путь к счастью, потому что нашла надежных и знающих тайные тропы проводников. Еще я подумала, что старик тоже знает об этом, но хочет, чтобы я дошла до всего сама. Я сказала:
– Я хочу здесь остаться.
Старик молчал. Паузы хватило, чтобы эйфории во мне убавилось. Старик продолжал молчать. Я поняла, что, видимо, должна была дойти умом до чего-то другого.
– Глупо? – мой голос зазвучал низко и с хрипотцой.
Старик не стал медлить с ответом, будто и вовсе не было длинной паузы. В его голосе я не услышала ни разочарования, ни разделенной радости:
– Нет. Твои слова значат, что этого не случится никогда.
Мое сердце пустилось вскачь. Потом стало делать длинные паузы. В голове зашумело. Только что, мне показалось, я обрела твердую почву под ногами, и опять она уходит из-под ног. Я почувствовала, что старик прав. Почему он прав, мне не под силу было объяснить, но я ощущала, что он прав. Но сдаться без боя не смогла:
– Почему?
– Знал бы прикуп… Сколько лет ни проживи здесь – всё время будешь хотеть остаться, но никогда не останешься.
– Мудрёно.
– Что ты сказала?
– Мудрёно.
– Забытое слово. За него, девонька, за это твое слово, я заплатил дорогую цену. И не только я. Среди нас, русских французов, есть особая каста – «те, кто хочет здесь остаться».
– Разве это плохо? Иметь осознанное желание?
– Вопрос в другом: готова ли ты к тому, что именно этого ты будешь осознанно желать всю жизнь? Острее всего желать? И сильнее этого желания остаться здесь ничего не будет.
– Почему?
– Потому.
– Почему.
– Так устроено сердце.
