Мы заслонили президента и проводили его сначала в комнату адъютантов, а затем в красный салон. Потом я услышал выстрел. Вместе с «Хосе» и одним из охранников я прошел в кабинет президента, чтобы выяснить, откуда стреляли. Из окна мы увидели цепь солдат, приближавшихся к дворцу. Их было примерно две роты, человек 120. В это время по транзистору мы услышали обращение хунты. Нам предлагали сдаться. Солдаты подходили все ближе. Один из них выпустил короткую автоматную очередь по дворцу. Тогда мы тоже открыли огонь. Нас дружно поддержали охранники и другие товарищи. Все поняли, что бой начался. Я не знаю, сколько солдат мы убили, но уверен, что много. После первой неудачной атаки солдаты залегли. На дворец пошли танки. Я увидел три танка: один шел со стороны улицы Монеда, пересекающей Моранде, второй остановился против главного входа во дворец, третий — на пересечении улиц Театинос и Монеда. Затем появился четвертый. «Хосе» из кабинета президента открыл огонь по танку путчистов, приближавшемуся с улицы Монеда. Думаю, что он его подбил. Они сосредоточили огонь на кабинете президента. Мы хотели укрыться за письменным столом доктора и тут вспомнили, что у доктора в столе обычно лежал автомат. Открыли ящик и взяли оказавшийся там автомат.
Куба
В своем выступлении на площади Революции Беатрис рассказала обо всем. И все-таки есть некоторые подробности, которые я знаю из личной беседы с ней:
Президент велел мне немедленно связаться с посольством Кубы и ехать в сопровождении кубинских товарищей к мужу Луису Фернандесу Онье[5]. Он просил передать товарищу Фиделю, что исполнит свой долг... Он говорил, что беспокоится о товарищах из кубинского посольства, ведь посольство тоже подвергалось нападению мятежников, и очень хочет, чтобы я была там, с ними рядом...
Еще до того как авиация начала бомбить дворец, здание дипломатического представительства Кубы было окружено войсками. Настал кульминационный момент после нескольких месяцев провокационных выступлений против посольства. В газетах правого толка день за днем велась систематическая кампания против дипломатов и кубинских граждан, проживающих в Чили. Эта травля явилась подготовкой к началу открытых террористических действий. Торговое представительство Кубы в Сантьяго стало излюбленной мишенью для фашистских молодчиков, не раз устраивавших взрывы у его стен. Резиденции нескольких дипломатов подверглись ночным налетам. Многочисленные взрывы создавали в кубинском посольстве обстановку постоянного напряжения. Тем не менее кубинцы решительно противостояли провокациям, которые организовывались против них на улицах, не допускали обысков своих автомашин военными и карабинерами. Еще одним свидетельством агрессивности фашистов явилась присланная в адрес посольства почтовая открытка со словом «Джакарта»: неприкрытый намек на массовое истребление людей, предпринятое реакцией в Индонезии в 1965 году. За несколько дней до 11 сентября в саду школы для кубинских детей дочь садовника нашла неразорвавшийся пакет с динамитом. Ниже следует хроника событий, происходивших 11 сентября в кубинском посольстве:
