Рэймидж подозвал Джексона и велел ему взять часы.
— В течение следующих четырех минут называй вслух остающиеся минуты и половины минут, начиная… сейчас!
Кэтлинцы примолкли, все смотрели вперед на приземистую корму фрегата. Черт! Стволы расположенных ближе к корме пушек стали казаться короче, и теперь Рэймидж мог видеть больше пушек вдоль всего правого борта. Фрегат немного развернуло, и если ветер и волны повернут его еще чуть-чуть, то три или четыре пушки ближе к корме смогут стрелять в «Кэтлин». Потом медленно фрегат развернулся в обратную сторону, и пушечные стволы снова стали казаться длиннее.
Ветер начал усиливаться — он чувствовал его дуновение на лице, — и куттер набирал скорость, ритмично ныряя, и гик немного поднялся, поскольку ветер надувал грот. Шесть узлов? Нет времени снова бросить лот.
Крохотные клубы дыма вдоль гакаборта фрегата — едва они успели распуститься, как ветер сдул их в сторону — и слабые хлопки — мушкетный огонь: на таком расстоянии — неприятность, не более.
— Три минуты и тридцать секунд, — сказал Джексон.
Рэймидж оценил расстояние в шестьсот ярдов и дал сигнал Саутвику. Сразу же матросы начали травить остальную часть манильского троса, и ялик отошел дальше от кормы; трос плавал на воде как длинная тонкая змея. Саутвик начал ругаться, когда бухта веревки переплелась в виде восьмерки, зная, что внезапный рывок может сместить бочки и сдвинуть запалы, вызвав преждевременный взрыв, но матрос расправил трос прежде, чем груз на ялике сместился.
Новые клубы дыма вдоль гакаборта фрегата.
— Три минуты, — Джексон произнес монотонно.
Две ретирадных пушки торчали из кормовых портов, словно указующие черных персты. Если они не стреляли до сих пор, то и не будут — испанцы, должно быть, решили, что при такой качке это пустая трата пороха.
— Сколько еще троса?
— Почти весь отдали, — ответил Саутвик. — Осталось примерно пять саженей… Вот — теперь все. Держите, парни, пусть выпрямится теперь. Вся сотня саженей, сэр!
Таким образом, ялик, его взрывающаяся «красная тряпка», дрейфует за кормой на другом конце троса длиной в двести ярдов.
— Две минуты и тридцать секунд, — сказал Джексон голосом, в котором стало заметно волнение.
Приблизительно четыреста ярдов, отметил Рэймидж.
— Мистер Саутвик! Выберите грота-шкоты. Будьте готовы к повороту. Чтобы ни секунды не потерять, когда я дам команду.
Теперь, когда он вел «Кэтлин» прямо к раковине фрегата по правому борту, счет шел на ярды; при этом надо было оставаться строго с наветренной стороны, чтобы ветер гнал ялик к фрегату, — и когда ялик будет в пятидесяти ярдах от фрегата, развернуть «Кэтлин» через левый борт в противоположном направлении — по сути дела заставить ее «вильнуть хвостом» — и тут же положить в дрейф. И когда «Кэтлин» ляжет кормой к фрегату с манильским тросом в кильватере, похожим на растянутый полумесяц, тогда, если он рассчитал правильно, ветер медленно подтолкнет ялик к корме фрегата, и если запалы сработают вовремя… Если, если, если!
