«Приготовиться к сражению», потом «Приготовиться к движению». Каким, размышлял Рэймидж, будет следующий сигнал? Уже быстро темнело; сегодня вечером «Виктори» не сможет поднять много сигнальных флагов.
Сколько людей на этих кораблях — и на «Кэтлин» в том числе — не доживет, чтобы увидеть новый закат? Что делает Джанна — и, что более важно, что думает она сейчас?
«Вы похожи на сову, которую только что разбудили… Ну почему вы так долго оставались в Картахене?… Но, любовь моя, все, что вы сказали мне до сих пор, — это то, что я должна хранить в секрете, тайну, которую знаете вы…» Поймет ли она когда-нибудь, что так же, как у нее есть обязательства по отношению к Вольтерре, у него тоже есть свои обязательства?
И коммодор. Понимает ли он слишком много? Может ли он слишком глубоко заглянуть в сердце человека? «Вы боялись быть убитым, когда испанские фрегаты приблизились к вам той ночью?.. Что вы имеете в виду „Поступать неправильно“?.. Нужны мозги, чтобы быть живым героем… Никогда не беспокойтесь о том, что люди подумают. Делайте то, что вы считаете правильным, и к черту последствия…»
Тот блеск в глазах коммодора — он был точно таким, как у Саутвика, готового убивать. Был ли коммодор убийцей в этом смысле слова? Рэймидж задавался вопросом, был ли он сам таковым? Подойти к человеку и хладнокровно застрелить его… В разгар битвы — да, но хладнокровно?..
Саутвик, поднявшийся на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха перед наступлением ночи, успел различить ближайший из больших кораблей в виде мутного темного пятна на фоне все более темнеющего серого фона. Он был доволен только что законченным счислением, проверил, что Джексон правильно записал все сигналы, и у него был целый час, чтобы поспать. Но он был раздражен сигналом главнокомандующего «Готовиться к сражению», потому что, совершенно очевидно, он был поднят слишком рано, и это означало необходимость погасить огонь на камбузе.
Саутвик, предвкушая хороший ужин, намеревался приказать, чтобы курица из его клетки на баке была зарезана и ощипана заранее, хотя в оправдание сигнала сэра Джона следовало признать, что это была тощая курица: жирную птицу невозможно было купить в Гибралтаре в эти дни. Но поскольку птица была жива и не сварена из за отсутствия огня на камбузе, он чувствовал пустоту в желудке: мясное ассорти из вчерашнего жаркого — хороший ужин для мальчиков, но мужчины нуждаются в горячей пище, она согревает живот в течение холодной ночи, всегда утверждал Саутвик.
