Дважды в день Рэймидж прогуливался по причалу Muralla del Mar, чтобы посмотреть на корабли, но не наблюдал никаких признаков поспешной подготовки к выходу в море. По крайней мере две дюжины больших реев трехпалубных кораблей были опущены за борт и отбуксированы к причалу рангоутной мастерской, где они были подняты для ремонта. И притом так мало рабочих трудились над ними, что он заподозрил, что флот испытывает нужду либо в лесе, либо в деньгах, чтобы заплатить рабочим, — либо в том и другом.
Он был также озадачен конвоем из семидесяти или более того транспортов, прибывшим из Барселоны за день до Рождества. Транспорты были загружены под завязку, и по городу ходили слухи, что они доставили большое количество пороха и ядер, провизию, несколько пехотных батальонов и полк швейцарских наемников.
Ни одну бочку не выгрузили, ни одного солдата не отпустили на берег — очевидно, конвой был предназначен для другого места. Так как он двигался из Барселоны, то есть с востока, и не разгружался в Картахене, то, видимо, направлялся на запад, в один из портов Атлантики. Рискнут ли испанцы провести такой конвой через Гибралтарский пролив без сопровождения флота? Ни в коем случае! Но куда испанское правительство могло посылать войска и боеприпасы? В Вест-Индию? Возможно, в Кадис — куда легче транспортировать припасы морским путем, чем по земле — хотя и опасней. Так или иначе, появление конвоя, похоже, был важнее, чем присутствие флота.
Ежедневная прогулка по Muralla del Mar стала приятной привычкой: старик ловил по ночам рыбу, а днем чинил свои сети и всегда приветствовал Рэймиджа комментариями, что пушки не стреляли, значит, будет добрая рыбацкая ночь.
Потом, в понедельник, 30-го января, первое, что увидел Рэймидж, проходя мимо склада парусов и глядя через канатный двор, это по крайней мере удвоенное число рабочих, ремонтирующих реи, — несколько штук уже лежали в воде, готовые к буксировке назад на корабли. Взгляд на сами корабли дал понять, что адмирал получил приказ — почти на каждом роились матросы, работающие наверху над оснасткой парусов, в то время как другие красили корпуса, стоя на люльках, свешивающихся с бортов. В доке Арсенала несколько барж грузили бочки с провизией; другие, вывесив предупреждающие красные флаги, загружали порох.
Проникнуть в дом адмирала нужно этой ночью. В любой момент адмирал может решить перебраться на флагман. Это, понимал Рэймидж с тех пор, как Стаффорд изготовил ключи, — самая большая угроза его плану. Первоначально он предполагал, что адмирал будет работать дома, и только когда Стаффорд ушел, чтобы проверить новые ключи в замках, Рэймидж подумал, что, хотя адмирал и живет в доме, нет никакой причины, почему бы ему не работать днем на флагмане, возвращаясь в дом каждую ночь. К счастью, последующие наблюдения показали, что хотя адмирал пробыл на флагмане около двух часов на следующий день после того, как приехал, с тех пор он не был на борту ни разу. И, значит, его адмиралы и капитаны, тоже жили на берегу, в гостиницах и частных домах.
