Полонянка ничего не понимала, но, на всякий случай, кивнула.
– А услуга эта такого рода: тебе нужно будет позаботиться об одном раненом. Это русский дружинник. Сейчас он лежит в лесу. В беспамятстве. Он потерял много крови.
– Я знаю одну траву, - робко начала Алена.
– Вот и прекрасно! - обрадовалась Катя. - Делай, что хочешь, но поставь его на ноги. Это и будет твоей платой за свободу. Поняла?
Лицо девушки озарилось счастливой улыбкой.
– Поняла, - сказала она с облегченияем. - Не беспокойся, матушка боярыня... госпожа, ходить буду, как за родным братом!
Алена попыталась упасть на колени, но Катя удержала её.
– Нет времени, поторопись!
Она сунула в руки девушки корзину с продуктами, представила себе то место в лесу, где лежал раненый Мирошка, мысленно проговорила заклинание и дунула. Алена исчезла. Лишь сильным вихрем сорвало колья с той стороны юрты, которая смотрела на лес.
Катерина открыла кузовок с белкой.
– Антип, ты все слышал?
– Все, - недовольно пробормотал домовой. - Только меня никуда не отправишь! Если хочешь знать, Венуста послала меня за тобой приглядывать!
– Ага, в кузовке сидючи! - не удержавшись, съязвила Екатерина.
– Ничего. В кузовке сижу, а далеко гляжу.
– Поэт! Все-то ты знаешь... Я ещё и рот не открыла...
– Вот и не открывай.
– Не груби будущей великой актрисе... Если мы, конечно, вернемся... Пойми, не хочется мне тебя опасности подвергать.
– Хочешь отправить меня с глаз долой, как эту глупую девчонку?
– Да, пойми, здесь сейчас такое начнется, чертям станет тошно!
– Кого, ты думаешь, они за тобой прислали?
– Полактию Фортунатовну. А её мне вовек не обмануть!
– Думаешь, она тебя убить захочет?
– Убить не убьет, а в какую-нибудь гадость обратить может.
– Давай убежим. Венуста поймет...
– Признать свое поражение, даже не попытавшись бороться?
– А что ты сможешь против нее?
Катя могла бы обидеться на эти слова домового, но знала, что в них есть сермяжная правда.
– Потому я и хочу, чтобы хоть ты скрылся. Тебя-то искать не станут.
– А если она уже и обо мне знает?
– Чего зря гадать?.. Превращу-ка я тебя в обычного воробья. Вон их сколько летает. Попробуй разберись, какой местный, а какой из двадцатого века прилетел... Правда, ты высоты боишься... Но ничего, будешь летать низенько, как говорится, по-над землей.
И, не дослушав очередного возражения Антипа, коснулась его заговоренной палочкой. Она была не совсем права, утверждая, что он ничем от других воробьев отличаться не будет. Если приглядеться, можно обнаружить у него несколько перышек, слегка отливающих хной. Минут пять спустя из юрты вышла изящная фигурка в дорогих шелковых одеждах. За нею следом вылетел никем не замеченный серый воробей.
