— Уйди, Элис! — едва сдерживая ярость, простонал он, не желая никого сейчас видеть и ни с кем говорить.
— Но, Дэй...
— Элис, ты оглохла? Убирайся! Немедленно! И скажи всем, что я убью любого, кто посмеет приблизиться ко мне. Ты поняла?
Тихий всхлип, донесшийся из-за двери, вызвал лишь раздражение, Дэймонд закрыл уши ладонями, будто это могло помочь отгородиться от всего мира...
Он не помнил, как оказался у распахнутой двери на террасу. Вдохнул полную грудь воздуха, надеясь на успокоение, поискал свою верную спутницу Луну, но небо по-прежнему, было затянуто тяжелыми тучами.
— Тайгер! — что было сил закричал Дэймонд в ночь. — Почему? Ну, почему?! — Неконтролируемый вихрь магии вырвался вместе с яростью, уходя в тёмное небо и осыпаясь на землю голубыми искрами. Ответом ему был лишь последний тусклый отсвет молнии, знаменующий окончание грозы.
Глава 7
…Джейн стояла на краю пропасти. Шаг, полшага, она может упасть туда, и уже ничто, никогда не вернет её. Ветер разметал волосы, сорвал с плеч мантию и швырнул в пропасть. И почему-то эти полшага хотелось сделать, как ничего в жизни до этого. Один миг, и всё будет позади.
— Не надо. Не делай этого, милая, — ласковый, родной голос.
— Бабушка! — Джейн повернулась и упала в добрые руки, прижалась, ощутив знакомый аромат роз и тепло тела.
— Джейн, дорогая моя, — бабушка ласково поцеловала её в лоб и слегка отстранилась.
— Бабуля, я так устала, хочу к тебе, пожалуйста, — Джейн с любовью вглядывалась в родное лицо, поражаясь тому, как прекрасна и величествена нынче Феофания.
— Прошу тебя, девочка моя, не оставляй моего сына! Не оставляй его. Только ты можешь его спасти. Больше некому...
Образ Феофании дрогнул и рассыпался лепестками роз уносимых порывами ветра.
И, словно тихий шелест, до неё донеслось:
— Храни вас Мерлин...
Джейн рывком села, скидывая с себя остатки сна. Голова гудела, глаза не хотели открываться. Наконец, ей удалось разлепить тяжёлые веки, потерев их ладонями.
Спальню заливало полуденное солнце. Рядом, сжавшись в комочек и уткнувшись лицом в колени, сидел Тайгер, бормоча что-то и покачиваясь из стороны в сторону.
Джейн вздохнула, проясняя спутанные мысли.
— Тайгер, — она провела пальцем по его плечу.
Он вздрогнул, сжавшись еще сильнее, поднял голову и обернулся.
Такие красивые, прежде черные, глаза сейчас потухли, подернулись дымкой отчаяния и страха. У Джейн зашлось сердце.
— Почему ты прикасаешься ко мне? Разве я не противен тебе после того, что сделал? Разве ты не видишь, что я не человек больше, я животное... не достойное просить прощения... — его голос то срывался на хрип, то падал до невнятного шепота. Он говорил и говорил, но Джейн не хотела больше слушать.
