— Шпанка и войлочная, — презрительно хмыкнула едва бросившая туда взгляд пленница. — Гнусность редкостная, а не вишня. Вроде и много дают, однако невкусные. Зато эта…
Она вновь погладила, казалось, так и ластящиеся к её тонким пальцам побеги и пояснила — майка даёт меньше ягод. Зато крупные, сладкие, тёмные и просто до неимоверности вкусные. Да и закрывать на зиму лучше её, запечатанные банки и кувшины не бродят и не взрываются. А уж сок из них, особенно свежий — от жизненной силы прямо играет!..
— Что здесь происходит? — из головы остановившейся невесть из-за чего да сбившейся в несуразную кучу колонны подоспели двое.
Плотненький святой брат в грубой, подпоясанной простой верёвкой рясе и с неизменной гладко выбритой тонзурой — и рослый паладин, который даже вдали от границы и в этот весенний день не снимал с головы полированный, больше похожий на округлое ведро шлем.
— Женщина, зачем мешаешь продвижению на марше? — загудел из прорези его голос.
Хозяйка поместья смотрелась такой крохотной и беззащитной по сравнению с нависшей над нею лязгающей железной башней. Глаза маркизы еле заметно прищурились — однако, знавших её один только этот знак довёл бы до холодной дрожи. Маленькая ручка вскинулась в повелительном жесте, и с пальца блеснул неземным светом вычурный старинный перстень.
— Я леди Майя, божией милостью урождённая маркиза д'Акс! — окружающее заметно завибрировало после этого звонкого голоса.
А святой брат отчётливо задрожал и зачем-то цветом лица сравнялся со своею нарочито простой серой рясой. В самом-то деле, хрупкая на вид женщина на поверку оказалась потомком древней девы, с одной лишь святой хоругвью и кое-как сколоченным отрядом избавившей святое королевство от едва не захватившей его армии еретиков из-за моря. И уж если такая неласковым словцом приголубит… паладин тоже рухнул на колени прямо в кучу вывороченной земли и покорно склонил голову.
— Прошу простить, госпожа, — о-о, как же его покорный голос на этот раз отличался от ещё только что пренебрежительно-грубого!
Как ни презренны были почитавшейся почти святою женщине эти двое мужланов, но миг-другой она наслаждалась своим триумфом.
— Встали, и не позориться на глазах у еретиков, — процедила она сквозь зубы. — Воин господа нашего, доложите потом полковому командиру о своём проступке — и пусть он накажет вас своею властью. А вы, святой брат… трижды прочтёте обращение к святой Деве и обдумайте своё недостойное сана поведение.
