— Эксперимент, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал по-профессиональному. — Мы тестируем продукт «Пистут Пластикс» на выживаемость.
— Провалил наш Манни свой тест, — сказал Хови. — С треском. А ведь вроде должен быть неразбиваемым.
— Опять технология подвела, — заметил я, не упуская из виду, что Айра держится от Шва на расстоянии, словно тот был радиоактивный — как та камбала, что выловили около мола в Канарси[8].
Шва присел подле безголового Манни.
— Ну, если уж быть точным, то он цел, — сказал он.
— Если у человека отвалилась голова, — возражает Хови, — то его никак нельзя считать целым. Уж поверь мне.
— А ты глянь, — Шва указал на шею куклы. — Голова держится на шарнире. Она просто отскочила. Смотри.
Шва втиснул голову в выемку на шее, и та с щелчком стала на место, словно у гигантской Барби. Я почувствовал одновременно и облегчение, и разочарование. Отец сделал отличную работу — это, конечно, хорошо; но у меня не вышло её испортить — что, как ни крути, весьма огорчительно.
— И какие методы истязания применим теперь? — поинтересовался Хови.
— Пиротехнику, — предложил Айра. — Попробуем его взорвать.
— А мне можно посмотреть? — спросил Шва.
— Конечно, почему нет. — Я повернулся к нему, но его уже не было. — Эй, ты куда подевался?
— Никуда. Я здесь.
Я прищурился — солнце слепило — и увидел его. Он махал руками, как будто старался привлечь моё внимание или что-то в этом роде.
— Н-не знаю, — протянул Айра. — Помните, что говорят, когда слишком много народу?
— Нет. А что говорят? — спросил Хови.
— Много народу — мало кислороду, вот что.
До Хови всё равно не доходило.
— А что, мы будем Манни кислородом накачивать?
— Это такая пословица, Хови, — объяснил я. К вашему сведению, Хови вовсе не дурак, просто он из тех людей, что всё понимают буквально. Шарики-ролики у него так работают. Кстати, если бы я ему это сказал, он так и не понял бы, при чём тут шарики и какое отношение они имеют к роликам. Это вовсе не так уж плохо, когда дело касается математики или других точных наук, но с художественным мышлением у Хови завал — ему не создать ничего более образного, чем штрихкод. Когда он был малышом, то очень неплохо справлялся с раскрасками; но дай ему карандаши и чистый лист бумаги — и у него голова треснет, однако он так и не додумается, что же со всем этим делать.
Короче, двумя голосами против одного Шва было разрешено принять участие в следующей попытке разломать Манни. Айра голосовал против, но при этом упорно прятал глаза.
