Коллекция геолога Картье | страница 24

На другой день — было десять часов утра — Брокар в прежнем своем жалком обличье, с маленьким ветхим чемоданчиком в руках отправился на улицу Компьен, 17. Он все тщательно взвесил, продумал и на всякий случай разучил несколько ролей — как знать, что представляет собой этот Робер! Больше всего Брокар боялся спугнуть Робера: это крайне затруднило бы дальнейшие действия. Но была и другая опасность, более серьезная: а вдруг разведка, за какие бы провинности ни сцапала она Картье, держит его квартиру под наблюдением? Заметут они тогда его, Брокара, приставят пятерню к горлу и станут выпытывать: а что ты делал на квартире Картье, о чем договаривался с молодым Робером Картье?.. И все же приходится идти на риск. Ему все так здорово удается в эти последние дни, словно бы сама судьба ведет его за руку.

Вот и дом № 17, старинный, ветхий, построенный, верно, еще при Бурбонах. Брокар входит в единственный подъезд дома и звонит у первой же двери. Ему открывает полная, пожилая женщина, грязно-седые волосы ее схвачены бумажными папильотками, она зло глядит на Брокара, видимо потревожившего ее сон.

— Чего надо?

— Простите меня, мадам, — с робостью бедняка говорит Брокар. — Я могу предложить вам очень дешевые, но целительные лекарства от любых болезней, а также кремы для кожи и румяна собственного изготовления. Имеются у меня также…

Женщина не дает Брокару кончить фразу, она со злостью захлопывает дверь. Брокара это ничуть не смущает, он идет к следующей двери и нажимает кнопку звонка. На этот раз ему открывает юная стройная девушка лет семнадцати, в яркоцветной пижаме, от которой невольно жмуришься, с яркими голубыми глазами и рассыпанными по плечам черными волосами.

— Да-а? — говорит она протяжно, и в голосе ее слышится привычное, неразборчивое кокетство, рассчитанное на все случаи жизни.

— Мадемуазель, — игриво и радостно улыбается ей Брокар, он забыл в эту минуту, что одет как нищий, что играет чужую роль и что впереди его ждет трудный разговор с «этим мальчишкой Робером». — Мадемуазель, ваше имя?

— Бабетта…

— Мадемуазель Бабетта, я хотел было предложить вам чудесные кремы и румяна собственного изготовления, но сейчас я отказываюсь от этого намерения: о вас щедро позаботилась сама природа, а она, как известно, лучший парфюмер на свете! Если бы…

Тут позади девушки вырастает плечистый дядя в полицейской форме, с недобрым, хмурым лицом, видимо ее отец.

— Это еще кто такой? — говорит он, грубо отстраняя девушку от двери.