Дмитрий Ицкович
Раскрутка «Ленинграда» была встроена в одну точку в первый «Проект ОГИ» на Патриарших. Это было сразу после дефолта, зимой 98 года. Там все время крутился «Ленинград». Вообще все время. Собственно, вот и весь промоушн. Мы схалтурили, история провисла года на два по отдаче — и тогда они ушли на «Галу».
Собственно, это была Митина обязанность — ими заниматься, — которую он попросту просрал. В додефолтное время было понятно, как отбиваться, чего делать — на кассетах, на ротациях. Цены были примерно сегодняшние, при тираже тысяч в тридцать-сорок на кассетах вполне можно было отбиться. А с Бортнюком был обычный конфликт, во многом он заключался в том, что они сильно выбились за бюджет. Дорогой проект получался, для дебютного альбома так совсем дорогой. Они очень долго писали в студии (такой богатой музыки у них с тех пор никогда и не было), и это была типичная разводка со стороны Бортнюка — он не хотел платить за запись. Проект буксовал, потому что стартово он его неправильно посчитал. Надо было перепродать.
Митя Борисов
Миша Борисов, мой двоюродный брат, дал денег на издание первого диска. Он был строитель, один из самых крупных в Москве. И он был поклонником «Чайфа», «Машины времени» и Гребенщикова. Я ему дал «Ленинград», ну и, честно говоря, он не дико обрадовался. Но я с ним забился, что они станут звездами. Он дал деньги на диск и на первоначальные расходы — тысяч двадцать пять. Обложку нарисовал Каталкин — бесплатно, ну или за пять долларов. Какую-то сумму выделили на клип. А потом «Ленинград» разогревали «АукцЫон» в Горбушке. Вдовин вдруг не поехал, возник определенный пиздец, и Шнур вышел сам. Это было что-то разваливающееся, и публика очень плохо приняла. А потом вышел Леня и спел со Шнуром «Таню», и это был пиздец. Зал просто встал на уши. Это вообще надо было снимать.
А потом начался кризис и все наебнулось. Мишка не мог больше финансировать. Серега очень корректно себя повел, хотя у него могли быть к нам претензии. Мы же по большому счету ничего не сделали для группы — выпустили диск, но продюсерских усилий как таковых не было. Мы раскачали только московскую тусовку — я ходил, впаривал всем эти кассеты. А со Шнуром мы просто договорились, что какое-то количество концертов он играет бесплатно. И действительно, он несколько раз в «ОГИ» выступал совсем за так, когда у него уже был совершенно звездный статус. Мы остались друзьями. Потом мы в какой-то момент поссорились, потом помирились.
