— Вчера я был на концерте, — сообщил Жан-Марк, — дирижировал Барнович. Это было что-то необыкновенное!
— Ты ходил с Валери? — спросил Жильбер.
Жан-Марк посмотрел на него с удивлением.
— Это она тебе сказала?
— Нет, но я догадался. Ты ведь часто ее приглашаешь.
— В общем, да.
— А я редко с ней вижусь. Она меня терпеть не может. Не могу понять, почему?
— Мне кажется, ты выдумываешь, — не очень уверенно возразил Жан-Марк.
— Есть такие признаки, по которым сразу все понимаешь. Ошибиться невозможно. Я ощущаю ее враждебность, как холодный ветер, который дует прямо в лицо.
— Успокойся, она мне ничего такого про тебя не говорила…
— Я знаю, она злая. Красивая, умная, но злая.
— Ты находишь ее красивой?
— Да, а ты разве нет?
— Я тоже.
В наступившей тишине Жан-Марку вдруг представилась Валери. С плотно сжатыми губами, леденящим взглядом. «Мой тупица братец…»
— Ну, а что, концерт действительно был хороший? — поинтересовался Жильбер.
— Да, это был очень красивый концерт Бетховена. Называется «Тройной концерт для фортепьяно, скрипки и виолончели». Ты его знаешь?
— Я не меломан. Живопись и поэзия для меня действительно много значат, а вот музыка… Но, думаю, у бабушки есть пластинка. Хочешь, пойдем в гостиную, посмотрим.
Жильбер уже направлялся к двери. Жан-Марк последовал за ним, удивляясь порывистости его движений. Быстрым шагом они миновали галерею, увешанную помпезными полотнами, вряд ли способными привлечь чей-либо взгляд, и попали в гостиную. Жильбер зажег полный свет. Выдвинувшись из тени, со стен на них смотрели другие картины. Дурачась, Жильбер с напускной важностью сообщал их названия: «Похищение Деяниры», «Диана и Актеон», «Маленькая рыбачья гавань», «Амур, разоружающий воина»…
Повернувшись вокруг себя на каблуках, Жильбер продолжал:
— Они такие прилизанные, меня от них тошнит! Но мои старики без ума от французской школы восемнадцатого века, поэтому я вынужден дышать этим веком с утра до вечера. Смешно! Ну, что ж, вперед, на взятие Бастилии!
Один из секретеров служил дискотекой. Жильбер вытащил оттуда толстый альбом.
— Концерты Бетховена. Посмотри, есть ли там твой?
Он там оказался. Жильбер подошел к громоздкой старомодной тумбе из темного дерева и открыл дверцы. Внутри был спрятан проигрыватель. Жильбер поставил диск и нажал на пуск. Потом он прямо в костюме сел на ковер и потыкал пальцем рядом с собой:
— Молодой человек, «наклоните коленные чашечки ближе к полу»!
Это, вероятно, снова был Лотреамон.
