Внезапно, пораженный догадкой, он поднялся и поставил пустой стакан на стол.
— До свидания, Жильбер, мне пора бежать, — прошептал он.
Жильбер, казалось, совсем не удивился и, проводив друга до двери, пожал ему руку. Это сильное мужское рукопожатие вернуло Жан-Марка к действительности.
Бреясь перед зеркалом, Филипп заметил, что плохо выглядит. Неудивительно — после той ночи, которую он провел! Вместо того чтобы спать, он много часов подряд выстраивал в голове разговор с Кароль. Сегодня утром они должны решительно объясниться. Чаша его терпения переполнилась. Уже больше двух недель прошло с тех пор, как она играет с ним, то приближая к себе, то отстраняясь. Почему, уступив один раз его настояниям, она не дается ему теперь? Каждый вечер у нее занят. Раз уж ей так хорошо с этим Ксавье Болье, пусть переезжает к нему окончательно! «Я скажу ей. Потребую, чтобы она сделала выбор…» Филипп оделся, позвонил в контору, предупредил мадемуазель Бигаррос, что придет к одиннадцати, и спросил у Аньес, встала ли хозяйка.
— Не думаю, мсье, — ответила служанка. — Во всяком случае, она не звонила насчет завтрака.
На часах было уже без четверти десять. Что ж, если он разбудит ее — тем хуже! Внезапно решившись, Филипп постучал в дверь ее спальни. Ему не ответили. Он постучал еще раз, толкнул створку. Никого! Постель даже не была разобрана. Он прошел в туалетную и едва не ослеп от белоснежного сияния фаянса. Эта четкая, прозрачная пустота поразила его, заморозила сердце. Он вдохнул запах новой туалетной воды Кароль, и его тоска мгновенно превратилась в гнев. Ему хотелось кричать, бить, ломать все вокруг. Внезапно он увидел свое отражение в зеркале, висевшем над раковиной: рот приоткрыт, глаза выпучены — глупая безвольная маска взбунтовавшегося рогоносца. Легкий шум за спиной заставил его обернуться: вошедшая только что Кароль стояла позади него в шубке из оцелота, накинутой на плечи, с шарфиком в руке, свежая и улыбающаяся.
— Доброе утро, Филипп! Как дела? — спросила она.
Задыхаясь от ярости, он заставил себя успокоиться. Как она смеет подтрунивать над ним в подобной ситуации? Впрочем, это ее излюбленная манера. Отвечая вопросом на вопрос, он рявкнул:
— Откуда ты явилась?!
Она взглянула на него с холодной жалостью и прошептала:
— Ты действительно хочешь это знать, Филипп?
— Да, — пробурчал он, — это не может так дальше продолжаться!
— Я совершенно с тобой согласна!
— Мы… Нам необходимо объясниться!
