Он слез с меня и развалился рядом, полностью удовлетворенный своей победой. Зеленые глаза волка смотрели восторженно и с нежностью, которые не передать банальными словами, можно только увидеть в любимых глазах и почувствовать всем телом. Успокоившись после пережитого наслаждения, растянулась рядом с ним, чувствуя легкую болезненную пульсацию на шее и в паху. Повела плечом и, заметив движение, Рене тут же потянулся ко мне всем своим большим телом и несколько раз лизнул в месте укуса-метки. Я не удержалась и тоже лизнула его в морду, а потом немного даже увлеклась, но меня остановил Рене, положив на меня свою большую лапу. Замерев, я смущенно уставилась на него, а он, поводя ушами, прислушивался к джунглям. Я тоже прислушалась и, наконец, до меня дошли звуки тихих шагов нескольких человек, приглушенная речь и запах. Запах людей и железа. Преследователи все же добрались до нас. С тревогой посмотрела на Рене в ожидании его действий. Он же быстро осмотрелся и вскочил на лапы. Я тоже поднялась и, ткнув меня носом в плечо, Рене приказал следовать за ним.
От преследователей мы ушли довольно легко и быстро. Сделав круг, вернулись к реке, где к моему великому облегчению и стыду лежала наша сложенная одежда. Искоса взглянув на него, заметила усмехающуюся наглую морду, которая с большим интересом и жадным любопытством следила за мной. Я села возле кучи своих вещей и ответила ему недовольным взглядом, заставив его насмешливо рыкнуть и, тут же перекинувшись, сесть на камнях лицом ко мне. У меня перехватило дыхание, и челюсть со свистом устремилась к земле, а глаза — наружу. Его полностью обнаженное тело поразило силой и мощью, под гладкой смуглой кожей от малейшего движения играли мускулы. От него исходила такая мощная аура мужественности и властности, что я всем телом ощущала его доминирование над собой. Согнув одну ногу в колене, а вторую — подогнув под себя, он, не смущаясь и не прячась, демонстрировал мне свое достоинство и, судя по размерам, еще и гордость. Одной рукой опираясь о колено, вторую положив на бедро, чуть ссутулившись, сидел и смотрел прямо на меня с молчаливым удовлетворением. Отметив искреннее восхищение своей особой и слюни, текущие с моих клыков на плоские нагретые солнцем камни, усмехаясь уже человеческими губами, протянул руку и взял свои штаны. Тут же выяснилось — трусы он не носил. Надев сначала штаны, а потом носки с ботинками, снова уставился на меня, не торопясь надевать майку.
