Все это было генеральной репетицией гораздо более страшного красного террора, который показал, что массовый терроризм присущ не только буржуазным, но и социалистическим революциям. Это блестяще подтвердил пример «великой пролетарской культурной революции», осуществленной Мао Цзэдуном. В ходе ее погибли десятки миллионов китайцев, павших жертвами как тамошней госбезопасности, так и шаек озверевших юнцов, именуемых хунвейбинами и цзаофанями.
Склонность к террору продемонстрировали и революции «справа». Придя к власти на волне «национальной революции», национал-социалист Гитлер подверг репрессиям сотни тысяч немцев. Только членов Коммунистической партии Германии было казнено 33 тысячи. А уж какой террор Гитлер организовал на оккупированных им территориях, говорить, я думаю, не стоит. Конечно, масштаб гитлеровского террора намного меньше тех масштабов, которых достигал террор коммунистический. Но это как раз и связано с тем, что гитлеровская революция была менее радикальной.
Надо отметить, что революция далеко не всегда сопровождается массовым террором. В той же Германии ноябрьская революция 1918 года сумела удержаться на краю пропасти. Но край все-таки был. В 1919 году в Баварии левые радикалы создали Советскую республику, которая по примеру своей российской сестренки стала арестовывать и уничтожать «социально чуждых». Конец этому положили вооруженные отряды немецких патриотов.
В любом случае революция всегда чревата террором. Он может вылезти из этого чрева, а может так и сгинуть в утробе. И если не всякая революция порождает массовый террор, то любой массовый террор имеет своей причиной именно революцию.
Теперь давайте обратимся к фигуре Сталина. Исследователи как-то не склонны преувеличивать революционность этого деятеля. Напротив, многие наблюдатели, как левые, так и правые, считают, что Сталин был могильщиком пролетарской революции. И очень мало тех, кто ставит его на одну сторону с творцами Октября.
Меня давно занимает такой парадокс: проводя параллели с Великой французской революцией, Сталина часто именуют термидорианцем, а его политику — термидором. Особенно любил говорить о сталинском термидоре Троцкий. Однако именно группировка термидорианцев положила конец массовому революционному террору 1793–1794 годов, который грозил сожрать и самих революционеров. И если Сталин — термидорианец, то какой же он тогда организатор террора?
Как ни относиться к Сталину, очевидно, что он осуществил ряд мер, направленных против нигилизма, порожденного революцией. Восстановил в правах национальный патриотизм. Способствовал тому, чтобы искусство, особенно архитектурное, приняло бы классические формы. Наряду со своим культом установил культ русской литературы. Взял курс на укрепление семейного уклада. «Реабилитировал» многих исторических деятелей старой России. Прекратил преследование церкви.
