Волна встала стеной. В этот момент она напоминала живое гривастое чудовище: как будто приподнялась на пятки, вытянулась, изогнулась гладким, блестящим горбом. Рика чуть попятилась. Волна с громом обрушилась на твердый, утрамбованный ударами воды песок и, кипя пенными водоворотами, ринулась на девочку. Повернувшись, Рика побежала прочь. Я попытался схватить ее за руку, девочка увернулась. Лицо ее горело, что-то безумное почувствовалось мне в ее взгляде. Шурша, извиваясь, оставляя на камнях и песке хлопья пены, волна отхлынула в океан, и Рика побежала за ней следом.
А к берегу неслась еще более страшная волна. Она накатывалась на остров с грохотом и скоростью поезда, а та, которая лишь только плескалась возле моих ног, подбиралась, откатывалась под основание гигантской волнище, вздымающейся над головой девочки. На какое-то мгновение я увидел дно, обнажившееся метров на двадцать, и четкие следы, уходящие к основанию волны. И маленькую ее напрягающуюся фигурку увидел и закричал: «Назад, назад!..» — и побежал к ней. Рика метнулась к берегу. Казалось, что водяной вал, изогнувшийся козырьком, обрушится прямо на нее.
Грохнуло. Бурно всплеснулась вода. Она кипела вокруг наших колен. Схватив девочку за руку, я тянул ее на берег, ноги утопали в разжиженном, по живому шевелящемся под ступнями песке.
— Не хватай меня! — выкрикивала Рика, но не мне, а океану и пинала воду, топтала ее: — Отпусти! Не боюсь тебя!
Утробно, удрученно ворча, вода откатилась, потянула за собой прибрежный хлам. Рика вдруг как-то вся обмякла, притихла. Я обнял ее за худенькие плечи. Все ее тело била мелкая нервная, а может, просто от холода, дрожь. Прижав девочку к себе, закрывая от пронизывающего ветра, я повел ее по берегу к домам и спешащему навстречу толстяку Джо. А Рика обхватила меня тонкой рукой за пояс и, что-то шепча, выглядывала из-за меня в сторону океана…
— Как наш больной? — спросил я, входя следом за Джо в дом капитана Френсиса. — Спит?
— Спит, — ответил Джо и шлепнул Рику. — Опять океан дразнила?
— Какие у него холодные, цепкие руки, — пробормотала девочка. — Много-много холодных липких рук. Я почувствовала, как они хватали меня за ноги. Б-ррр!
Ветер выл за стенами, толкался в них, рвал крышу. Тоненько, надсадно позвякивал стеклами, ныл под дверью.
— Переодеться бы во что-нибудь сухое.
Толстяк Джо подошел к большому, сколоченному из грубо оструганных досок платяному шкапу и распахнул дверку. И я увидел десятка три сюртуков, курток, пиджаков и рубах. Тут же висели пальто, черные и зеленые шинели, красные, клетчатые и полосатые плащи.
