земля создает прибавочную стоимость в смысле увеличения количества (органической) материи, в смысле избытка произведенного вещества над потребленным. Они рассматривают предмет в еще совершенно ограниченной, и потому искаженной фантастическими представлениями, форме. Напротив, у А. Смита стоимость создается всеобщим общественным трудом, — в каких бы потребительных стоимостях он ни был представлен, — создается исключительно только количеством необходимого труда. Прибавочная стоимость, — выступает ли она в форме прибыли, земельной ренты или в производной форме процента, — есть не что иное, как та часть этого труда, которую собственники вещественных условий труда присваивают себе в процессе обмена с живым трудом. Поэтому у физиократов прибавочная стоимость выступает только в форме земельной ренты, тогда как у А. Смита земельная рента, прибыль и процент — только различные формы прибавочной стоимости.
Если я называю прибавочную стоимость, отнесенную ко всей сумме авансированного капитала, прибылью на капитал, то я делаю это потому, что капиталист, непосредственно участвующий в производстве, непосредственно присваивает себе прибавочный труд, причем безразлично, под какими рубриками ему приходится потом делиться этой прибавочной стоимостью, будь то с земельным собственником, будь то с заимодавцем капитала. Так, арендатор платит непосредственно земельному собственнику. Так, фабрикант из присвоенной им прибавочной стоимости уплачивает земельную ренту собственнику земли, на которой стоит его фабрика, и процент — капиталисту, который предоставил ему в ссуду капитал.
[257] {Теперь еще предстоит рассмотреть: 1) смешение А. Смитом прибавочной стоимости и прибыли; 2) его взгляды на производительный труд; 3) как рента и прибыль превращаются у него в источники стоимости и насколько ошибочен его анализ «естественной цены» товаров, в которой, по его мнению, стоимость сырья и орудий труда не существует — и не идет в счет — отдельно от «цены» трех «источников дохода».}
[4) Непонимание Смитом специфического действия закона стоимости в обмене между капиталом и наемным трудом]
Заработной платой, — или тем эквивалентом, на который капиталист покупает на определенный срок распоряжение рабочей силой, — является не товар в его непосредственной форме, а товар, уже претерпевший метаморфоз, являются деньги — товар в его самостоятельной форме, присущей ему как меновой стоимости, как непосредственной материализации общественного труда, всеобщего рабочего времени. На эти деньги рабочий, конечно, покупает товары {здесь должны быть оставлены в стороне такого рода частности, как, например, тот факт, что рабочий делает покупки при менее благоприятных для него условиях и обстоятельствах, и т. п.}, покупает их по той же цене, как и всякий другой владелец денег. Рабочий — подобно всякому другому владельцу денег — противостоит продавцам товаров как покупатель. В самом процессе товарного обращения он выступает не как рабочий, а как полюс-деньги против полюса-товара, как владелец товара в его всеобщей, всегда готовой к обмену форме. Его деньги снова превращаются в товары, которые должны служить ему как потребительные стоимости, и в этом процессе обмена он покупает товары по той цене, по которой они продаются на рынке, — говоря вообще, по их стоимости. Он проделывает здесь лишь акт
