То место [о природе прибавочной стоимости], которое я имел в виду выше, гласит:
«Если торговля, промышленность и изящные искусства возрастают, то земледелие должно идти на убыль, — или же заработки земледельцев должны повыситься, а земельная рента, вследствие этого, понизиться… Если торговля и промышленность в Англии возросли, т. е. если ими занимается более значительная часть населения, чем это было прежде, и если цена зернового хлеба теперь не выше, чем она была в то время, когда больше людей занималось земледелием и меньше — промышленностью и торговлей, то уже по одному этому… земельная рента должна упасть. Предположим, например, что пшеница продается по 5 шилл., или по 60 пенсов, за бушель; если ренту с земли, на которой растет эта пшеница, составляет каждый третий сноп» (т. е. третья часть урожая, третья доля в нем), «то из 60 пенсов 20 приходятся на землю и 40 на земледельца; но если заработок последнего поднимется на >1/>8, или с 8 до 9 пенсов в день, то доля земледельца в бушеле пшеницы поднимется с 40 до 45 пенсов, и вследствие этого земельная рента должна будет упасть с 20 до 15 пенсов. Ибо мы предполагаем, что цена пшеницы все время остается неизменной; это мы предполагаем с тем большим правом, что мы не в состоянии ее повысить, так как, при попытке сделать это, к нам [347] (как это имеет место в Голландии) стали бы ввозить хлеб из-за границы, где положение сельского хозяйства не изменилось» («Political Arithmetick» etc., London, 1699, стр. 193–194) [Русский перевод, стр. 171–172]. [VIII—347]
* * *
[VIII—364] {Петти. С приведенным выше местом из Петти надо сопоставить следующее,
где рента выступает как прибавочная стоимость вообще, как «чистый продукт»:
«Допустим, что какой-нибудь человек своими собственными руками возделывает под зерновой хлеб определенный участок земли, т. е. вспахивает его, засевает, боронит, снимает урожай, увозит снопы в ригу, обмолачивает их, одним словом делает все то, что требуется земледелием. Я утверждаю, что когда этот человек вычтет из полученного им урожая свои семена, а также все то, что он сам съел и что отдал другим в обмен на одежду и другие предметы, необходимые для удовлетворения насущных потребностей, то остаток хлеба составит истинную земельную ренту этого года; а среднее за семь лет или, вернее, за тот ряд лет, в течение которого недороды чередуются с хорошими урожаями, дает обычную ренту с земли, возделываемой под зерновой хлеб. Но здесь может возникнуть дальнейший, хотя и побочный, вопрос: какой суммы денег стоит этот хлеб, или эта рента? Я отвечаю: такой суммы денег, которая останется у другого индивидуума,
