Но ведь княжеский совет ничем не отличается от княжеской думы. В первом случае его название образовано от слова «советоваться», а во втором — от слова «думать». Второй термин в летописях встречается чаще и, видимо, поэтому историки XIX в. именно от него образовали название этого княжеского органа.
Исследуя содержание термина «дружина», С. В. Юшков полагал, что он употребляется в летописях в двух значениях, широком — близкие люди, товарищи, спутники и узком — ближайшие соратники и сотрудники князя или боярина. В этом последнем смысле, утверждал он, дружина не является специфической особенностью русского общественного строя феодальной эпохи, но может быть признана всеевропейским институтом.[83] Но если дружина в специальном значении этого слова это институт, то непонятно почему не может быть таковым дума или совет, представленные той самой дружиной.
Заключая свои рассуждения о княжеских советниках, С. В. Юшков, по существу, признал институциональный характер боярской думы. «В большинстве земель-княжений, — подытожил он свои размышления, — идет процесс образования при княжеском дворе определенной группы феодалов — боярства и министериалитета, составляющей окружение князя. Эта группа, решавшая наиболее важные вопросы в земле-княжении, по своему организационному типу близка к так называемой феодальной курии западноевропейского средневековья».[84]
Обстоятельное исследование княжеского совета принадлежит В. Т. Пашуто. Согласно ему, возникший при князе как верховный орган раннефеодального государства, совет эволюционировал в однопалатный сословный орган, давший устойчивый институт политического строя древней Руси. С развитием политической раздробленности Руси аналогичные киевскому советы действовали при князьях отдельных земель-княжений.[85]
Из приведенного историографического очерка следует, что, несмотря на длительное изучение проблемы княжеской думы, историки так и не пришли к общему согласованному мнению. Во многом это объясняется завышенными претензиями к институциональному ее содержанию, о чем скажем ниже.
При обращении к летописным известиям о княжеской думе или совете, необходимо иметь ввиду их неполноту, в определенной мере случайность попадания на страницы летописи. Их отсутствие в какой-то исторический период не является свидетельством затухания или исчезновения думской практики, равно как и увеличение числа упоминаний о ней, не может быть аргументом в пользу ее особой активности. Немного известий в летописи о думе и думцах после принятия Владимиром крещения, хотя такая акция как строительство крепостей в старой Русской земле и их заселение мужами лучшими «
