— Да, но где находится помост сейчас?
Ляйтнер вновь развел руками. Вертен наконец пришел к выводу, что внешность обманчива. Ляйтнер представлял собой бюрократа, искушенного во всех видах чиновничьих ухищрений, таких как перекладывание ответственности на других.
— Опять-таки обо всем в курсе господин Блауэр? — поинтересовалась Берта с ноткой сарказма в голосе.
— Совершенно верно, — ответил Ляйтнер с широкой улыбкой, которую он изобразил исключительно растягиванием губ. — Пространство за сценой и все, что относится к нему.
Чиновник, используя окольные пути, чтобы попасть за сцену, сделал им небольшой экскурс по зданию. Они вышли из главного здания через боковую дверь и поднялись по ступенькам на второй ярус, где их гид показал им директорскую ложу, в которой он, Ляйтнер, сидел, когда произошел несчастный случай.
На минуту он замялся и негромко произнес:
— Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы в разговоре не упоминали Малеру, что я сидел здесь.
Вертен счел эту просьбу странной, но собирался ответить утвердительно, когда Ляйтнер выпалил:
— Господин Малер весьма щепетилен в отношении ее использования. Мы можем называть ее директорской ложей, но он считает ее своей вотчиной. Если Малер не пользуется ею, то ложа должна пустовать. — Он поджал губы и даже не потрудился скрыть неприязненный взгляд. — Надеюсь, вы проявите понимание.
Затем он повел их обратно в коридор, где они свернули налево в направлении того, что казалось тупиком, упирающимся в стену.
— Небольшой секрет, — признался чиновник, пытаясь изобразить торжествующую улыбку. — Не раскроете его посторонним?
— Безусловно, — уверил его Вертен.
В стену была встроена хорошо замаскированная дверная ручка; Ляйтнер вытянул ее и рывком открыл небольшую дверь, иначе она осталась бы незамеченной. Дверь открывала проход прямо за кулисы, на металлическую платформу, возвышающуюся примерно футов на двадцать над уровнем сцены.
— Она обеспечивает быстрый доступ на сцену и также служит балконом, чтобы давать всем слышные указания, — пояснил Ляйтнер. Металлические ступеньки зигзагом вели вниз, на сцену.
Спустившись по ним, Вертен и Берта опять оказались лицом к лицу с огромным пространством, фактически еще большим, нежели зал по другую сторону занавеса. Закулисье составляло несколько этажей в высоту и простиралось настолько далеко, что они едва смогли увидеть его конец. Повсюду кипела работа: несколько мужчин поднимали большие декорации на пеньковых канатах; другие ползли высоко наверху среди технической оснастки, следя за канатами; третьи криками вопрошали, где установить двух- и трехразмерную сценическую бутафорию.
