Доктор Оллингтон нетерпеливо смотрел на дверь.
— Показалось! — повторил он. — Мне ничего вообще не показалось. Я поднял глаза, когда револьвер выстрелил. Думаю, мне пришло в голову, что он очень уж ловко упал. Он вообще выглядел жутковато. Весь этот бриолин и блеск зубов…
— Вы бы сказали… — начал Фокс, но доктор Оллингтон его оборвал:
— Я бы вообще ничего не сказал, инспектор. Я высказал вам мое мнение на тот момент, когда я осматривал беднягу. Строить догадки было бы непрофессионально и глупо. Я просто не смотрел, а потому не помню. Вам лучше поискать кого-то, кто наблюдал за ними и помнит.
Подняв голову, Фокс смотрел теперь за плечо доктора Оллингтона на дверь. Его рука неподвижно застыла над блокнотом. Челюсть у него отвисла. Доктор Оллингтон круто повернулся и очутился лицом к лицу с очень высоким темноволосым мужчиной в вечернем костюме.
— Я наблюдал, — произнес этот человек, — и кажется, я помню. Давайте я попытаюсь, инспектор?
— Боже ты мой! — охнул Фокс, вставая. — Ну спасибо вам, доктор Оллингтон. Велю прислать вам завтра отпечатанное заявление. Не будете ли так добры прочитать его и подписать, если там все верно? И еще, вы нам понадобитесь на дознании.
— Хорошо. Спасибо, — сказал доктор Оллингтон, направляясь к двери, которую открыл новопришедший. — Спасибо, — повторил он. — Надеюсь, у вас получился лучше, чем у меня, а?
— Боюсь, это крайне маловероятно, — отозвался тот вежливо и закрыл за ним дверь. — На вашей улице праздник, Фокс, — сказал он, направляясь к телу.
— Добрый вечер, сэр, — приветствовал его дактилоскопист Бейли и с улыбкой уступил ему место у трупа.
— Будет мне позволено спросить, сэр, — не отступил Фокс, — вы-то как тут очутились?
— Разве я не могу сводить в ресторан собственную жену? Никаких больше пирогов и лимонада! Во всяком случае, для тебя, бедняга, — сказал он, наклоняясь над Риверой. — Вижу, вы еще не вынули эту штуку, Фокс.
— Ее фотографировали и снимали отпечатки. Теперь можно извлекать.
Фокс стал на колени, его рука, обернутая носовым платком, сомкнулась на предмете, выступающем из груди Риверы. Он подергал, попробовал повернуть…
— Крепко засела, — пояснил Фокс.
— Позвольте мне взглянуть?
Фокс отстранился. Второй опустился на колени рядом с ним.
— Что же это такое? — сказал он. — Не обычная стрелка для дартса. На верхушке у нее нитка. Ее от чего-то отвинтили. Черная. Взята в серебро. Черное дерево, надо полагать. Либо темная бронза. Что же это, черт побери? Попробуйте еще, Фокс.
