Ника улыбнулась, что при ее макияже выглядело весьма зловеще.
***
С ума сдохнуть можно!
Именно эту мысль я подумал, когда увидал себя в зеркале. Кого бы оно ни отражало, но это точно не я. И дело не в бело-пурпурной помеси военной формы и куртки-косухи, и не в чуть осветленных волосах — я за 29 лет жизни и блондином был, и брюнетом, — и даже не в подведенных глазах, отчего я стал выглядеть как эльф с купированными кончиками ушей, и не в прическе «персонаж анимэ», наверное, и даже не в полудюжине серебреных колечек по всему левому уху, не в маникюре и перстнях на руках, которые я до сего дня никогда не носил — наверное, ничто по отдельности так бы меня не изменило. Но вкупе… Из зеркала на меня взирала галимая пидовка. Вот сволочи…
Дверь в соседний кабинет, куда заходил Крапивинцев, отворилась, и на душе немного полегчало: не у меня одного все плохо.
— На себя погляди, прежде чем ржать. — мрачно посоветовал я Мише, который при виде меня начал сползать по стене от беззвучного хохота, который сотрясал все его длинное и тощее тело. — Развалишься по косточкам, Кощеище.
У меня, положим, телосложение — да что там, теловычитание, а то и телоотрицание, — такое же, но я ведь не гремлю на весь коридор своими мослами!
Миша моему совету последовал и как-то очень резко перестал смеяться. Ему вроде бы даже поплохело немного. Поплохело и Ивану Скуриди, невысокому спортивному мужчине под сорок. Я явственно разглядел, как у него побелели костяшки пальцев — до такой степени он кулаки сжал, — и заходили желваки. Он вообще человек импульсивный, родился и вырос где-то в Средней Азии, и то что он сейчас наблюдал в зеркале его, мягко говоря, обрадовать не могло ни в коем разе. Но вот когда от стилиста вышел четвертый мужчина в нашей команде…
Сережке Деулину стукнуло всего семнадцать лет, но, несмотря на это, слово «паренек» к нему применять как-то не тянуло. Среднего роста, крепкий, массивный, с постоянно упрямо наклоненной вперед курчавой русоволосой головой, этот суровый уральский юноша больше всего походил на молодого бодливого быка. Теперь же, с короткими и, кажется, даже распрямленными платиновыми волосами, в костюме синклитика, увешенный украшениями как новогодняя елка, подведенными (как у всех нас) глазами, он выглядел… Слов нет передать, как он выглядел, даже матерных! Взглянув на нас Сергей, похоже, что-то понял, посмотрелся в зеркало и побагровел. Следующую минуту нам пришлось его удерживать силой, иначе над внешним обликом своего стилиста поработал бы уже он. Наконец, успокоив его, мы переглянулись, помолчали немного все четверо, и, не сговариваясь расхохотались.
