И полыхал пожар дождя… | страница 11



Ирина Глазырина. «Возвращаюсь к себе»
Под мелким,
Под мерзким дождиком
Вам сладок табачный дым.
Завидую всем художникам,
Но больше всего – плохим.
Куражится осень, кружится,
Невиданная досель.
И кажется вам ненужностью
Размытая акварель.
Снимаются краски ножиком,
Останется холст пустым.
Завидую всем художникам,
Но больше всего – плохим!
Загадочной, странной, сказочной
Завидую их судьбе:
Завидую за несказанность,
Что носят они в себе.
– 1959 –
* * *
За все огрехи было на орехи
С тобой не раз нам!..
От себя устав,
Я вновь свои заиленные реки
Забытых слёз пересекаю вплавь.
И жду, что там,
Где так телесны тени,
Там, где лишь боль себе находит кров,
Нам будет вновь дано начать с азов…
И обретёт земное тяготенье
Твоя – давно небесная – любовь.
* * *
Никто о том не знает, кроме Бога:
Ещё не время нам понять сполна
Твоя ли предугадана дорога,
Твоя ли предуказана страна.
Гадать о том никто не правомочен.
Но тополиным пухом облетев,
Мы будем помнить
Плач стрекоз полночных,
Любовь дождей,
Печаль пустых обочин –
И этот вечный
Благовест дерев…

Дополнительный материал к электронной версии сборника

Сергей Сычев

…И добрый Ангел за спиной

(о сборнике стихов Алексея Горобца «И полыхал пожар дождя…»)

Новый сборник стихов Алексея Горобца с метафоричным названием «И полыхал пожар дождя…» вышел в краснодарском издательстве «Раритеты Кубани». Надо сказать, что сборник этот для поэта десятый по счёту, юбилейный. Данное, нерядовое в жизни каждого писателя событие подспудно требовало от автора такого же подхода к наполнению книги, с тем, чтобы представить читателю лучшее из созданного за годы творчества и, одновременно, удивить и порадовать его новыми находками, раскрывающими до той поры неизвестные грани поэтического дарования виновника события. Другими словами, сборник должен был стать не скучной «точкой», а яркой «запятой». У Алексея Горобца это получилось.

Стихи, которые вошли в сборник, знакомы читателю и неожиданно новы, глубоко философичны и по-юношески вольнодумны. Привычная читателю задумчивая неторопливость горобцовских стихов сменяется рубленной ритмикой и отрывистостью фраз, почти незнакомыми нам по его предыдущим книгам. При этом Алексею Горобцу по-прежнему удаётся оставаться глубоким в мыслях и чувствах и притягательным для читателя в их выражении.


Окна распахнутая книга,
Дверной косяк.
Беззвучный след ночного крика
Уже иссяк.
И вне земных ограничений –
Теперь поверь! –
В миры свободных разночтений
Открыта дверь.

Мы видим как за потрясающими по глубине и силе разворачивающимися картинами вселенского бытия, в которых поэт приоткрывает нам тайны человеческой природы и которые он непостижимым образом рисует всё теми же простыми и понятными каждому словами («Усталая мгла поспешает навстречу рассвету…»), следуют авангардные образы, в которых «православные ламы» (только вдумайтесь в это!), теснимые «гиппопотамом ночи», растворяются в «обериутсткой лексике белых снов».