Рилла из Инглсайда | страница 49

«Миссис докторшу» охватило ужасное желание расхохотаться… что было явной несправедливостью, так как прежде у нее не вызвало смеха заявление Риллы о таком же стремлении проявить высокий героизм. Разумеется, Рилла была худенькой девушкой, в белом платье, со свежим, как цветок, лицом и похожими на звезды глазами, горевшими глубоким чувством, а Сюзан — пожилой женщиной в простой и узкой ночной рубашке из серой фланели с повязанной вокруг ее седой головы полоской красной шерстяной ткани — нечто вроде амулета от невралгии. Но это не должно было иметь существенного значения. Разве не дух был самым важным? Однако миссис Блайт лишь с большим трудом удалось удержаться от смеха.

— Впредь я не стану, — продолжила Сюзан твердо, — горевать или плакаться или сомневаться в мудрости Всевышнего, как делала это в последнее время. Нытье, попытки уклониться от исполнения долга или возложить вину на Провидение нам не помогут. Мы все должны просто решительно браться за любую стоящую перед нами задачу, будь то прополка лука или руководство правительством. Я буду стараться преодолеть все трудности. Эти благословенные мальчики ушли на войну, а мы, женщины, миссис докторша, дорогая, должны оставаться дома, поддерживать огонь в очаге и проявлять выдержку.

— Льеж и Намюр… а теперь еще и Брюссель[27]! — Доктор Блайт покачал головой. — Не нравится мне это… не нравится.

— Не отчаивайтесь, доктор, дорогой: эти города защищали всего лишь иностранцы, — сказала Сюзан внушительно. — Подождите, пока германцы встретятся с британцами. Это будет совсем другая история, и в этом вы можете быть уверены.

Доктор снова покачал головой, но чуть менее мрачно; возможно, все они подсознательно разделяли убеждение Сюзан, что британская линия обороны не может быть прорвана, даже в ходе стремительного победного наступления миллионов поставленных под ружье немцев. Во всяком случае, когда пришел ужасный день — первый из множества ужасных дней — и принес весть о том, что британская армия отступает[28], они уставились друг на друга в растерянности и ужасе.

— Это… это неправда! — недоверчиво воскликнула Нэн, пытаясь хоть ненадолго утешиться тем, что сообщение может оказаться ошибочным.

— Я чувствовала, что сегодня придут дурные вести, — сказала Сюзан, — так как этот кот превратился сегодня утром ни с того ни с сего в Мистера Хайда, а такое явно ничего хорошего предвещать не могло.