– Хорошо. А, только не выключай совсем.
– Знаю.
Я покрутил выключатель на спинке кровати и приглушил свет. Мы прижались друг к другу в теплом оранжевом свете.
– Спокойной ночи, Ю.
– Спокойной ночи, Хайна.
Мы впервые ночевали вне дома, но, похоже, Хайна была не из тех, кто только на своей подушке может уснуть: она сразу же засопела.
Лицо с еще детскими чертами, маленький носик, розовые губы, едва выглядывающий острый сдвоенный зуб.
«…Было вкусно…»
Может быть, Хайна очень хочет меня съесть, а вылизывание руки – это своего рода компенсация. Не исключено, что она не просто не испытывает полового влечения, а в ней перемешались влечение и аппетит. Возможно, однажды Хайна меня съест. Хотя такой вариант тоже неплох. Я ведь ее парень. С такими мыслями я погрузился в сон.
В итоге я не пробыл и недели в этом особняке. Хотя, наверное, правильнее будет сказать, что не мог там оставаться.
Семь убийц. Сестры Канасава. Организатор самоубийств Ёмидзи. И я. Всего в оффлайн-встрече приняло участие 11 человек. Не прошло и недели, как больше половины из них погибли.
Глава 2. Улыбка смерти в лицо
Анкетирование.
Ваше имя?
– Куруи Асакура.
Вам доводилось убивать людей?
– Нет.
Зачем Вы убиваете?
– Я никогда не убивал. Просто избавляюсь от помех.
Вы помните, скольких людей Вы убили?
– Нет. Да и не убивал я никого.
Вы помните свою первую жертву?
– Нет. Говорю же, я никого не убивал.
Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?
– Да.
Почему?
– Потому, что в этом мире, кроме меня, людей нет, а я умирать не хочу.
Что Вы думаете о других убийцах?
– Да ничего, в общем-то.
Что Вы думаете о себе?
– Красавчик.
Спасибо, что уделили время.
Труп.
Как ни посмотри – это труп.
Труп Юрары Канасавы.
На втором этаже особняка, перед комнатой Ан Мукудори.
Правая рука и правая нога были ампутированы, изрезаны и непринужденно лежали рядом с телом. Ее тонкая шея держалась на кусочке кожи, в буквальном смысле. Кости, мышцы, кровеносные сосуды – все было полностью вырезано, голова соединялась с телом только с помощью кожи. Тело было перевернуто, но голова лежала лицом вверх, поэтому можно было разглядеть ее выражение – абсолютное отчаяние и ужас. Ясно, что умирала она в муках.
«Сестра! Сестра!.. А-а-а!.. Аааааа!», – убивалась Юрири рядом с телом сестры. Сидя на полу, она громко рыдала, роняя огромные слезы.
Утро второго дня.
Нас с Хайной разбудил не будильник, а пронзительный крик. Я догадался, что он принадлежит одной из горничных, а когда увидел труп Юрары и сидящую рядом Юрири, то понял, что кричала младшая из сестер. Вокруг начали собираться люди – наверное, пришли на крик. Не было только хозяина особняка.
