Он быстро вернулся обратно в столовую и сел на та самое место, где сидел при ее отце. Бананы... орехи... лимоны... «Да держал ли я когда-нибудь что-нибудь руках? Взял что-нибудь? Да это ведь все одни слова, которые могут значить, а могут ничего не значить».
В пустой квартире вдруг ожил телефон. Он нерешительно поднял трубку и вдруг услышал ее голос.
— А-а?.. — сказала она неуверенно, совершенно не узнавая его голоса. — Можно папу к телефону?
— Здравствуй!.. Нет, он ушел, его нету... Здравствуй, это я.
— Значит, он уже ушел? — она была растеряна, видимо, уже полуузнавая и все еще никак не понимая. — А это, значит, ты?
— Да, это я, здравствуй!
— Хорошо. — Она отвечала бессмысленно и поспешно. — А откуда ты говоришь?.. — Совсем сбилась и замолчала.
— Я у вас в столовой. Твой отец позволил мне подождать до твоего прихода. Ты когда вернешься?
— Нет, нет, ты не жди, я поздно буду.
— Это мне все равно. Я подожду.
— Я не приду сегодня ночевать. Я как раз звоню, папу хотела предупредить.
— Неправда. Ты просто не желаешь со мной говорить.
— Да... Видишь ли, мне разрешили тут позвонить, но это неудобно. Я сегодня останусь с мамой. Тут неудобно телефон занимать, я положу трубку.
Что ж, он тоже положил трубку.
Квартира, куда она могла в любую минуту войти, возникнув в дверях, вдруг оказаться в этой комнате и мгновенно сделать ее жилой, обитаемой, эта унылая квартирка — после звонка точно вымерла, похолодела. Оставалось только встать и уйти, не оглядываясь.
Он так и сделал. И, спускаясь по лестнице, выходя на зимнюю улицу, где уже зажигались фонари в мутных сумерках, чувствовал, что внутри у него самого было тоже пусто и необитаемо.
И это после такого долгого отсутствия. После его полугодового плавания! Ну хоть одно дружеское слово! Правда, она как-то сбивалась, говорила невпопад, волновалась, но свое-то она упорно гнула, старалась от него отделаться.
Таксист три раза переспросил, все уточняя, куда ехать. В конце концов согласился, но как-то нехотя, внимательно его оглядывая. Они проехали уже большой кусок дороги, когда Андрей добродушно спросил:
— Что, разве я на жулика похож?
Шофер угрюмо промолчал, потом вдруг прорвался:
— На жулика? А хрен их разберет, какие они бывают эти... бандиты, заразы, на них не написано.
— Какие это?.. Вы про что?
— Про то. Не слыхали, что ли? Весь город знает.
— Я с парохода только сегодня.
— Сейчас еще светло, а то я не повез бы в такую глушь, в дачную местность. Тем более если б двое просились.
