Это действительно походило на танец: кружение, обмен быстрыми ударами, изящно-ровный разрез на одежде и растекающееся кровавое пятно. Шаг назад, шаг вперед, быстрый наклон - не дать острию вспороть вену - отступ, и вновь атака. Светлый был со своим клинком неплох, совсем неплох, что нечасто случается среди магов. Но для Мэля охотничьи ножи матери стали первыми детскими игрушками.
Может, Мэль играл, а может, дрался всерьез, но вот одно точное движение перерезало Светлому сухожилия на правой руке, и тут же кинжал полукровки вошел пленнику в бок. Глухо вскрикнув, человек выронил оружие, целая рука инстинктивно метнулась к ране.
Мэль сделал шаг назад, а оборотни, до того сидевшие полукругом и терпеливо ждавшие, пока хозяева натешатся, бросились к поверженному. Светлый закричал - громко, отчаянно. Потом его голос оборвался - на самой высокой ноте...
А волки торопливо рвали куски от еще трепещущего тела, раздирая не только плоть, но и, что умели делать только оборотни, пульсирующий покров магии. Арону не было нужды подходить ближе, чтобы принять участие в пиршестве: его собственное эррэ жадно ловило энергию пожираемого мага, меняя ее полярность, делая частью себя. И все это время довольная улыбка не покидала лица Тонгила: ведь что может быть лучше, чем смертью врага увеличить свою силу?
Когда Арон открыл глаза, в комнате еще царил сиреневый сумрак. Потом чуть посветлело, тишина за окном разбилась первой птичьей трелью, и скоро уже многоголосый пернатый хор славил рассвет.
Можно было встать и заняться чем-то полезным, а можно было остаться лежать, глядя на полотно балдахина, думая о кошмарах, пришедших этой ночью. И гадать - считать их воспоминаниями прежнего Тонгила, собственным сумбурным бредом или же пророчеством будущего?
Еще только занимался рассвет, когда из комнаты, отведенной прислуге тара Аримира, на цыпочках выбрался черноволосый юноша. Возможно, причина его стараний сохранить тишину заключалась в благородном желании дать остальным еще пару часов сна. Но возможно также, что намерения парня, стань они известны его благородному господину, вызвали бы у того гневный разлив желчи и нестерпимое желание вытянуть служку тростью по ребрам.
Так или иначе, но юноша, известный остальному каравану под именем Ресан, сумел выскользнуть незамеченным. Огляделся по сторонам и свернул в один из переходов, ведущих из восточного крыла к основному зданию замка. Несколько раз впереди слышались шаги, но пареньку удавалось спрятаться: то в достаточно глубокой тенистой нише, то в одном из перекрещивающихся проходов; так что стражники с руной Яруш на плече - знаком Тонгила - проходили мимо.
