Тем временем открыли дверь и бросили лестницу. На улице мужик, закутанный в шубу с головой, уже принимал от летчиков мешки и ящики с каким-то барахлом. Люди тоже спрыгнули вниз, и Юрий Николаевич обнялся с мужиком, что-то прокричал, показывая на вертолет, а потом на ящики, которые размещали на санках. Но ничего не было слышно. Летчики уже задраили дверь, и вертолет, именно покачиваясь, завис и отчалил. Звук постепенно удалялся, а поднявшаяся было пурга затихла. Упала тишина. Прибывшие двинулись в сторону огоньков, обозначивших жилье, и по-прежнему орали, пытаясь перекричать исчезнувшую давным-давно уже летающую машину.
— Спасибо, Юра, спасибо.
— Да не за что. Привез, что ты просил. Это же и мой интерес. Как Маша, как дети?
— Да сам все сейчас увидишь.
— Хорошо. Нам сообщили, ты не один? — Мужик наконец повернулся в Васину сторону.
— Это Вася. Моя подруга.
— Понятно.
Скворцов заржал.
— Ни хрена тебе непонятно, раз мне самому непонятно ни хрена. — Он похлопал мужика по плечу. — Вась, что ты там стесняешься. Иди сюда. Познакомься, мой друг Владимир. А мы, кстати, на охоту-то пойдем? Ты готов?
— Как Гагарин и Титов.
Володя оказался мужчиной вполне приятной наружности с каким-то очень породистым лицом. Его жена Маша тоже была симпатичная. Особо хороши были дети — Соня, Любочка и Матвей.
Васе сразу же налили чай — с мороза и дороги, а Володя и Юра отправились выручать доставленный груз, что-то припрягать — собак к санкам или снегоход. Вася точно не поняла. Маша говорила, как пела:
— Как хорошо, Васенька, что вы приехали. Мы так рады видеть и вас, и Юрочку. Он нам так помогает. Столько всяких гостинцев всегда привозит, одежду, книги детям. Они же здесь учатся. — Говор у нее был какой-то мягкий, но непровинциальный. — Володя у Юрочки теперь работает. Вот новую технику привезли наблюдать за какими-то слоями в лесу. Тут же на сто километров никого. А Юрочке очень нужны эти наблюдения.
— Так это Юрий Николаевич вас сюда сослал?
— Нет, что вы, Васенька, он только помогает нам здесь выжить. Мы же у вас в столицах жили, мы ж столичные, вы не знали? Я искусствовед, работала в Третьяковке. Теперь образование и пригодилось, детей учу вот сама. А Володя инженером работал, вполне успешным. И награды у него были, и звания, а также премии. Детки старшие заболели — Матвей-то здесь уже родился. Володя сам роды принимал — в речке в нашей. Сейчас, говорят, так рожать модно — многие так делают, а мы ж по необходимости, чтоб не умереть, когда доктора нет. Вы речку-то не увидите, она ж подо Льдом вся. Вот хорошо, пришлось в лето рожать. Нельзя нам стало в том, ну вашем, климате жить. А только здесь и можно. Тут свое давление и ветер. Вот мы все бросили и приехали. Володя стал начальником заимки. Охота, лес — вот только наша еда. С непривычки — ой странно все было, Васенька, странно. А потом я и сама уже одна на охоту ходила, когда Володя при смерти с воспалением легких лежал. Чтоб с голоду дети не померли, куда ж не пойдешь. А у вас нет детишек? Так будут, будут. Радость такая. — Маша тем временем ловко накрывала на стол. — А Юрочка тоже приезжал сюда по своим делам. Нашел Володю. Оказалось, ему именно тут такой работник нужен. Наши-то завтра, наверное, на охоту пойдут. Они всегда в лес уходят. — Она искристо засмеялась, и тут они увидели Юру, который, похоже, уже давно стоял тихо, облокотившись на косяк, и любовался этой идиллией.
