Пленительная красота | страница 36
Что бы ни подразумевалось под понятием женственности — это всегда интенсивность чувств, неразгаданная тайна, богатый внутренний мир и красота как сокровенная сущность любой женщины. А теперь, чтобы не ввергнуть вас в отчаяние, позвольте выразиться со всей ясностью, на какую мы только способны:
Каждая женщина обладает красотой, которую необходимо раскрыть.
Каждая.
Потому что она отражает образ Божий. И для этого ей необязательно прибегать к всевозможным ухищрениям: необязательно обивать пороги косметических салонов, делать пластические операции или увеличивать объем груди. Нет, красота — это ее сущность, данная каждой женщине в момент ее рождения.
А сейчас очень важно на минутку отложить книгу и задать себе вопрос: «Что же я поняла из всего сказанного?»
Мы ни словом не обмолвились о том, что преуспеяние женщины напрямую зависит от ее привлекательности. Мы не считаем, что женщина лишь дополняет мужчину, и полагаем ошибочным мнение, что одинокая женщина, дескать, не может исполнить своего предназначения. Мы говорили о том, что Ева — венец творения, и о том, что в каждой женщине есть что-то неповторимо величественное и могущественное. Выяснив, что Бог стремится к романтическим отношениям с нами, что Он желает быть нашим ezer, что Он считает красоту необходимой для жизни, мы старались показать привилегированное положение женщины и святость ее сердца. Вы, будучи женщиной, отражаете образ Божий. Вот почему вы так стремитесь к тому же, к чему стремится Господь.
Ваше сердце может излучать свет, в котором так отчаянно нуждается этот мир.
3. Неотступный вопрос
Предательство познав,
Грабеж, обман, и похоть,
И зло в достаточном количестве его —
Могла себя отныне женщиной считать.
Джон Донн
О пагубная женщина![15]
Уильям Шекспир. «Гамлет, принц Датский»
Сделав необходимые покупки в продуктовом магазине, я заняла очередь в кассу, когда неожиданно услышала язвительное замечание: «Мадам, поправьте меня, если я не права. Эта касса обслуживает покупателей, чей перечень покупок не превышает пятнадцати наименований». Я обернулась в поисках «нарушительницы». В моей продуктовой тележке было ровно пятнадцать товаров. Я была в этом абсолютно уверена, так как дважды их пересчитала, прежде чем занять эту очередь. Но когда «ревнительница правопорядка» жестом пригласила своего мужа взглянуть на «нечестивого язычника», попирающего устои цивилизованного общества, я поняла, что речь идет обо мне. Я повернулась к ней и объяснила, что место в этой очереди я занимаю по праву, так как количество моих покупок не выходит за пределы продекларированных пятнадцати наименований. В ответ она лишь пренебрежительно фыркнула.