Девушки спокойно прогуливались по городу до тех пор, пока им не пришла в голову злосчастная мысль отправиться в кино. Кэт, игравшая роль гида, привела Наташу на окраину города, в скромный кинотеатр, посещаемый неграми. Какой-то бдительный сторонник сегрегации, до крайности пораженный тем, что белокурая Наташа входит в «цветное» кино, немедленно сообщил об этом сенсационном происшествии ближайшему постовому полисмену. Наташа и Кэт уже сели на свои места, как вдруг в зале появился полисмен. Он приказал им следовать за собой. Девушкам ничего не оставалось, как подчиниться. Бедная Наташа не догадывалась, что виной всему была именно она. Ей в голову не приходило, что, зайдя в «цветной» кинотеатр, она, с точки зрения местных расистов, совершила прямо-таки неслыханный по своему легкомыслию поступок. С этой точки зрения, дикой для нас, но вполне обычной для Америки, подобный поступок мог допустить только человек, окончательно свихнувшийся или находящийся в нетрезвом виде.
Именно последнее предположение и высказывает полицейский офицер. Трудно сказать, верит ли он в это сам или просто хочет хоть как-нибудь оправдать задержание советской гражданки. Так или иначе, он упорно настаивает на этой версии, несмотря на наши негодующие протесты и на горькие слезы обиженной Наташи.
– Как бы там ни было, – с угрозой говорит он, – я не советую вам повторять этот опыт! В следующий раз я не поручусь за последствия.
В конце концов он соглашается отпустить с нами обеих «преступниц». В комнату вводят заплаканную Кэт. Под глазом у нее синяк. Все это время ее держали в особом помещении для «цестных». В полицейском участке сегрегация соблюдается так же неукоснительно, как и всюду.
По дороге домой Наташа на все корки честит американские обычаи и порядки. Особенно достается при этом полицейскому офицеру, позволившему себе оскорбительные замечания на ее счет, а по отношению к Кэт допустившему площадную брань и даже рукоприкладство. Мы вполне разделяем ее возмущение, но рекомендуем ей впредь вести себя осмотрительнее. В такой отсталой стране, как Соединенные Штаты, самые невинные на наш взгляд поступки могут повлечь за собою неприятные последствия. Об этом совершенно недвусмысленно предупредил нас полицейский офицер.
За время моего пребывания в Америке я убедился, что в ее жизни «джим-кроуизм» представляет собой повседневное явление. Люди, поверхностно знающие жизнь в Соединенных Штатах, иногда полагают, что расовая дискриминация существует лишь в бывших рабовладельческих штатах юга. На самом деле «джим-кроуизм» распространен в той или иной форме и степени буквально во всех штатах, будь то южные, северные, восточные или западные. Негры повсеместно подвергаются притеснениям. Часто самое их существование зависит от произвола современных рабовладельцев. Неграм предоставляется, как правило, лишь неквалифицированная и низкооплачиваемая работа. Перепись 1940 года наглядно это продемонстрировала. Оказалось, что только 5% негров мужчин занимались интеллектуальным трудом или были служащими и только 4% имели работу, требующую известной квалификации. Еще хуже положение негритянского сельского населения, которое находится в полукрепостной зависимости от землевладельцев.
