— Просто нам нужно знать, где вы находитесь, Тина.
— То есть, вы не хотите меня арестовывать?
— Нет. Это еще зачем? Но я хотел бы поставить вам несъемный датчик положения, такой же, как у Наташи, чтобы мы всегда знали, где вы, и были уверены в вашей безопасности.
Тина задумалась, нервно покусывая губы.
— Хорошо. Вы же так просто не отстанете?
— Нет, — Строггорн улыбнулся. — Поставим силой. Но лучше договориться.
— У меня будет условие.
— Вы не в том положении, чтобы ставить условия. Но… я послушаю.
— Я бы хотела увидеть Лиона.
— Зачем? — насторожился Строггорн.
— Строггорн… — она помедлила. — Я очень-очень люблю детей. Ну… правда. Поверь.
— Я верю. Но Лион — необычный ребенок, и у вас практически не будет шансов его получить. Я хочу, чтобы вы это понимали. И Креилу это вряд ли понравится.
— Я понимаю. Ты поможешь?
— Помогу. Никаких иллюзий, Тина. Аолла все время пропадает с Лионом. Честно говоря, мне страшно не нравится, что она так привязывается к мальчику. Сами понимаете, ей ребенка никто не отдаст, и я не хочу, чтобы она бессмысленно страдала потом. В общем, у меня есть свой интерес, чтобы у Лиона была нормальная мать. Пока мы все думали, его заберет Этель, как только поймаем Джулию.
— А почему не Креил? — удивленно спросила Тина.
— Он все время на работе, это во-первых. А во-вторых, Лион не любит Креила. По крайней мере — пока. Так что на сегодня мы этот вариант не рассматривали.
— И в чем проявляется эта «нелюбовь»?
— Аааа… он плачет, Лион. И этого его плача просто никто не может выносить. Я имел в виду — мысленно плачет. Сильное ощущение, даже для меня. Но меня он любит, и, когда я прихожу — смеется. Это совсем другое дело, чем его плач. Сложный ребенок. Вы поймете, когда увидите.
— Когда я могу увидеть ребенка?
— Через пару часов. Вам позвонят. Но сразу после этого, вас будет ждать Эмиль ван Эркин, и вы позволите ему поставить датчик положения. Или вас будут охранять Варды.
— Лучше датчик!
— Решено, — экран погас.
* * *
Перед палатой, где содержали Лиона, стояли два Варда-охранника. Они послушно посторонились, пропуская Тину в палату. Она нерешительно застыла, створки двери медленно открылись, и ее оглушила нота органа, протяжная, она звучала в пространстве бесконечной печалью, и от этого Тина мгновенно почувствовала выступившие слезы на глазах. А потом нота органа резко усилилась, и Тина ощутила отчетливое проникновение в мозг, на которое она автоматически отреагировала защитой.
