Петя прямо встрепенулся:
— С высокими-высокими разрезами? Правда?
— Правда, Петя. Всё ж для вас, мужиков.
— Иди сюда! — Петя порывисто притянул Валю к себе.
— Ой, прямо сейчас, что ли?
— Прямо сейчас!
— Да ты ж устал!
— Кто тебе сказал?
И Петя страстно, с дрожью накрыл её губы своими губами. Ох! На мгновенье оторвался, прищурился. И перед его взором на это мгновенье появилась Люба — в длинном голубом платье с высокими разрезами. Она томно поводила обнажёнными руками, будто звала Петю к себе. Он снова страстно приник к губам Валентины.
… Позже, когда он лежал, расслабленный, умиротворённый, Валентина тихо сказала ему счастливым голосом:
— Любимый мой, самый лучший, да что же это такое было!? Как будто вихрем подхватило и в небо унесло…
Петя удивлённо и счастливо смотрел в потолок:
— Выше… в самый космос…
И вдруг на потолке появилась Люба, сидевшая в пеньюаре верхом на ракете. А может, на фаллосе? Нет, фу, ну что вы! Всё-таки на ракете. Поманила к себе ручкой и в космос улетела.
…Вася с Петей, торопливо протрусив по двору, зашли в предбанник.
Мария Семёновна встала со своей табуреточки на крыльце и теперь уже целенаправленно направилась за баню. Остановилась под открытым окошком.
— Ну? Чего сказать хотел? — спросил Василий.
— Они собираются купить длинные вечерние платья.
— Кто?
— Ты маленько отупел что ли за эти три дня? Да Люба с Валей, кто! Платья с высокими-высокими разрезами хотят. Понял? Даже денег не жалеют. Валя так и сказала: всё ж для вас, мужиков. Понравилось им всё. Продолжения хотят.
Василий заметно разволновался:
— Так! Совпадает с моими наблюдениями над Любой. Тоже, знаешь, стала как-то поласковей. Значит, никто ничего не пронюхал, иначе бы мы с тобой, уже безголовые, кругами бегали по двору, как те петухи для борща!.. Так, так… — Василий лихорадочно соображал. — Вот что. Теперь время терять нельзя. Думаю, правильнее начать с Любы. Выберу момент и осторожно закину удочку, посмотрю, как она прореагирует… А сейчас за дело — ты за топор, а я за молоток. Форсируем фронт работ!
Из предбанника на всю улицу раздавались энергичные стуки.
А во дворе Валя стояла перед Марией Семёновной, растерянно и с лёгким ужасом прижав ладони к своим щекам:
— Мама… Ты не напутала?.. Петя решил меня… что? — обменять?.. А вчера про космос говорил… Не может быть!
— Ещё не то может. Ты, дурочка, уже и детей вырастила, а жизни не знаешь… Надо бы их маленько проучить.
— Как? Чем? Батогами? Плётками?
— Оставь их для конюшни. Не поможет и не проймёт — всё вытерпят, ещё и страдальцами себя выставят… Вот что. Надо им нос утереть! И не просто утереть, а хорошенько щёлкнуть по носу! Обоим! Зови сюда Любу и соседскую тётку Нюрку.
