— Э, кореш, что это с тобой такое? — удивленно поинтересовался Дик.
— Что именно глубокоуважаемый имеет в виду? — вежливо осведомился Фой.
— Ты что это так оброс, а? Парикмахерскую-то давно…
— Дикушка, ты мозгами-то пошевели немножко, хоть раз в жизни, — грубо оборвал его Илья. — Еще не понял, что здесь не только люди учатся?
— Понимаю, глубокоуважаемый принял меня за одного из своего славного рода, — ничуть не обиделся Фой. — К моему великому сожалению, я не имею чести быть человеком. Увы, я всего лишь цукран, хотя и стараюсь изо всех сил быть достойным представителем своей расы.
— Fuckingmother! — вдруг заорал Дик, удивленно пялящийся на шерстяной торс юного цукрана. — У тебя что — три соска?!
— Глубокоуважаемый несколько невнимательно посмотрел. Если с моей стороны не будет чрезмерной дерзостью поправить его, то я осмелюсь заметить, что у меня не три соска, а шесть, как и у любого представителя моей скромной расы.
Илья удивленно присвистнул. Дик же пару секунд напряженно морщил лоб, а потом осторожно спросил:
— У всех… по шесть сосков? И у девчонок?
— Разумеется, мой добрый друг, если только ты согласишься позволить мне считать себя твоим другом. У всех женщин моей расы шесть грудей и, соответственно, шесть сосков. Как же может быть иначе, если редкая женщина из цукранов рождает меньше пяти детей зараз? К сожалению, происходит это всегда в первый и последний раз, ибо физиологические особенности моей расы таковы, что ни одна женщина не может родить больше, чем один раз за свою жизнь.
— А у вас, похоже, образование хорошо поставлено, — задумчиво констатировал Илья. — Вон как языком молотишь, доцент едрикнутый… А, Дик, ты как считаешь?
Дик?
Дик молчал. Он стоял с высунутым языком, а из краешка рта у него капала слюна.
Глаза американского подростка покрывала мечтательная поволока. Похоже, он представлял себе голых цукранок, и ему это зрелище очень нравилось.
— Слышь, ты, Ричард Озабоченный, хорош ковер пачкать, — брезгливо пихнул его в плечо Илья. — Тут пылесосов нет.
Дик продолжал капать слюной.
— Во как парня заколбасило, — хмыкнул Илья. — Видать, воображение хорошее. Или «Плэйбоя» перечитал… Слушай, Фой, а женщины у вас тоже волосатые?
— О, конечно же, ученейший из ученых, — с готовностью ответил цукран, крайне внимательно наблюдавший за Диком. — Я не очень понимаю, почему нашего общего друга так интересуют их груди — все равно у наших женщин они очень маленькие, и под шерстью их почти не видно.
