Отплакали, вытерли досуха глаза. Бледность проступила на лицах.
— Вы наверно, голодны, девчата?
Молчат. Ну, что же я за болван такой! Можно ли спрашивать? Я покликал к себе ширяевских ребятишек:
— Ребята, у вас дома найдется что-нибудь поесть?
— Тилько молока трохи. Корову вид хфашистив сховалы.
— Это уже немало! — воскликнул Юрка. — Ну а в твоей хате? — обратился он к другому.
— Тилько мамлалыга, мабудь.
— Пойдет и мамалыга! От нее уже Румынией пахнет!.. Ну а у тебя? — повернулся Кузес к третьему, самому юному на вид.
— Ничого нема, — грустно обронил малец.
— А ты вспомни-ка, вспомни, хлопец...Может, что-то найдется.
— Тилько яиц с пяток.
— Так это ж целая яичница! — восторженно взревел Юрка. После того, как ширяевские запасы были выяснены, я попросил:
— Вот что, ребята, девушки наши давно ничего не ели. Ведите их к себе и покормите. Им ведь еще далеко идти. До самой аж Румынии. Ну, как, покормите?
— Покормимо! — ответил за всех старший.
Вера быстро сориентировалась, взяла под руку паренька, у которого в доме было молоко. Рита быстренько подошла к мальчишке, в доме которого ждал их пяток яиц. Ну а молчаливая и угрюмоватая Галя пошла в самую отдаленную хату вслед за мальчиком, чтобы угоститься мамалыгой. Мы распрощались с ними при входе в село и, не задерживаясь в Ширяеве, отправились дальше на юго-запад к Днестру.
До самого конца войны, да и первые месяцы после войны, нигде эти военные люди не встречались больше.
А потом случилось вот что.
Я работал уже в армейской газете "За Родину". Редакция располагалась в курортном городке Венгрии — Балатон-Фюрете. Однажды начальник издательства гвардии капитан Колыхалов, весьма проворный и сметливый мужик, привез из-за озера Балатон, от станции, с которой отправлялись на Родину первые партии демобилизованных, трех девушек, уже успевших сменить военную форму на гражданские платья. Перед тем, как отправиться домой, каждая из них вспомнила, что ехать ей, собственно, не к кому: у одной отец с матерью померли, у другой — погибли в оккупации, у третьей осталась одна сестра, и та живет где-то далеко в Сибири.
Колыхалов быстро оценил ситуацию и принялся уговаривать девчат, чтобы они остались на год-другой в армии уже в качестве вольнонаемных. Научим, мол, вас, будете в редакции наборщицами, а Галя-связистка будет принимать сводки Совинформбюро (они продолжали выходить). Подзаработаете, мол, деньжат, приоденетесь, принарядитесь как следует, а тогда уж и домой. Подмигнув, пообещал и женишка подыскать, в редакции-де немало холостяков...
