Но сначала я пошла в сад по дорожке, ведущей вокруг дома, затаила дыхание, словно резкое движение или звук могли спугнуть бледные тени, все еще живущие здесь, и оглядела столь знакомый ландшафт. У меня возникло странное чувство. Стоит только проскользнуть за густую живую тисовую изгородь, маскирующую то, что за ней кроется, и я застану там врасплох босоногую загорелую шестилетнюю девчонку с неопрятными, заплетенными на индейский манер косичками. Она победно поднимает на ладонях свою последнюю находку: червяка-слепозмейку или какую-нибудь жабу, бесцеремонно извлеченную из декоративной каменной горки. Закрыв глаза, я услышу крики и вопли пацанов из нашей маленькой банды, гоняющихся друг за другом между клумб с игрушечными пистолетами. Но вместо этого с верхушки высокого кедра тревожно, пронзительно и звонко мне что-то прокричал черный дрозд.
Я пошла дальше, все больше погружаясь в прошлое. Пруд, на берегу которого я часами лежала на животе, наблюдая за ленивыми колебаниями плавников и хвостов декоративных карпов в мрачных его глубинах, теперь весь зарос водорослями, а вокруг него буйно разрослась луговая трава вперемешку с вьюнками. Вот и та самая горка, которая теперь представляла собой кучу кое-как наваленных камней, густо переплетенных земляным плющом и заросших крапивой и одуванчиками. Отец даже в молодости был не большой любитель ухаживать за садом. Дикую природу в ежовых рукавицах держала мама. Вооруженная сучкорезом с длинными ручками, садовыми рукавицами и парой секаторов, она была похожа на средневекового рыцаря, выходящего на битву с драконом, пусть небольшим, но надоедливым. Ясное дело, садом вот уже много лет никто не занимался. Бродя по густой и длинной траве, я с замиранием сердца надеялась увидеть хотя бы остатки своего старого вигвама, лохмотья выцветшей желтой ткани, болтающиеся на скелете бамбуковых шестов как паруса на попавшей в штиль «Марии Селесте»,[6] свою старую плетеную накидку, игрушки, валяющиеся как попало там, где они были неожиданно и таинственно покинуты. Я подошла к тому месту, где он стоял много лет назад, но, увы, не увидела и следов неровного бурого круга, который всегда оставался от него на лужайке, когда вигвам убирали в дом на зиму. Возможно, его вообще никогда не существовало, как и той вечно смеющейся девочки с ярко горящими темными глазами.
Над головой уже собирались тучи. Пока я стояла там, вспоминая былое, стал накрапывать дождик.
