— Да уж, наверное. Но мне он не нравится, — упрямо повторил мистер Сойер. — Казалось, он просто не хочет слушать, что ему говорят. А как я говорю, было кое-что ещё.
Биф пососал кончики усов и попытался придать лицу заинтересованное выражение.
— Это о молодом Роджерсе, когда он приезжал сюда тем вечером. Говорил о вас довольно гадко, сержант.
— Обо мне?
— Да. Оказалось, что у него не было заднего фонаря на мотоцикле. Именно поэтому он заехал в переулок вместо того, чтобы оставить машину у входа. Только мне не хотелось об этом говорить тому, другому типу. И ещё Роджерс сказал, что не собирался давать вам возможность заставить его платить штраф. Сказал, что вы и так над ним поиздевались. Но он хотел бы отомстить.
— Это всё?
— Да. Это всё. Я подумал, что вам следует знать.
Мистера Сойера отвлекли посетители, но, когда он возвратился, то спросил, как продвигается дело.
— Если не возражаете, — сказал Биф со своей абсурдной помпезностью, — мы не будем сейчас обсуждать этот вопрос. Я уже сыт этими разговорами за сегодняшний день и не собираюсь тратить на них вечер. У человека должна же быть хоть какая-то личная жизнь!
Но когда несколько минут спустя тучный мистер Сойер сказал, что ему в голову только что пришла ещё одна мысль, сержант вновь проявил интерес.
— Это было, когда он уходил, — сказал мистер Сойер. — Он был одет в свой мотоциклетный костюм и тот был мокрым. Он посмотрел на часы и сказал, что должен спешить. Он сказал, что встречается со своей девушкой в семь.
— Он так сказал? — переспросил Биф.
— Да. Это, должно быть, было через полчаса, как он вошёл.
— Спасибо, мистер Сойер, — сказал Биф.
Час или два спустя, когда я уже был в кровати в «Митре», я вспомнил о гротескном Сойере, хрипло рассказывающем свою тривиальную тайну. Именно это, наверное, является одной из причин, по которой мне нравится участвовать в расследовании. Оно словно приподнимает крышку над небольшим городком, таким как Брэксхэм. Имея право задавать самые личные и неудобные вопросы, следователь может заглянуть во множество очень непохожих жизней.
Взять, например, этого толстого владельца бара: он день за днём ковыляет по заведению, сжигая внутренности алкоголем, без свежего воздуха и без физических упражнений, которые могли бы хоть как-то уравновесить этот эффект, ежедневно встаёт, чтобы открыть своё грязное заведение, спит тяжело, двигается как можно меньше, его мозг затуманен винными парами, глаза остекленели. Бог знает, каким он был в молодости — трудно представить его не таким, каков он сейчас. И так будет продолжаться, пока не настанет время отнести его распухшую тушу на кладбище.
