Но она покачала головой.
— Мне не хотелось бы, чтобы чужие прикасались к вещам Алана в моё отсутствие, — сказала она и пошла вперёд.
Спальня умершего была в задней части этого небольшим дома — над комнатой, в которой мы сидели. Этим февральским днём в ней было холодно и довольно уныло, а воздух был немного застоявшимся, как в большинстве спален в подобных домах. В комнате имелась железная кровать, туалетный столик с ещё одной фотографией Молли Катлер и чемодан. Последний сразу же привлёк внимание Бифа.
— Боюсь, мне придётся взглянуть, — сказал он и открыл крышку.
Имущество молодого Роджерса было настолько обычным, что осмотр не занял много времени. Костюмы, рубашки, разрозненные предметы одежды, электрический фонарь, фотоаппарат, обувь, письменные принадлежности (но никаких писем), расчёски и униформа стюарда.
— Похоже, он не очень-то много привёз из-за границы, — отметил Биф.
— Ну, там же таможня, — сказала миссис Роджер.
— Он никогда не считал, что овчинка стоит выделки, — сказал её муж. — Он говорил, что там вещи дороже, чем здесь.
— Похоже, — сказал Биф. — Такое часто бывает.
Он сделал паузу, ещё раз оглядывая комнату, и заметил комбинезон, висящий около двери. Он были тёмно-синим и казался почти новым. На нём не было и следов грязи или масла.
— Хороший, чистенький комбинезон, — заметил сержант Биф.
— Да, — сказала миссис Роджерс. — Он никогда им не пользовался. Его дядя купил ему его в Клейдоне приблизительно неделю назад, правда, отец? Но он свалял дурака и купил слишком маленький. Мы ещё смеялись над ним, когда Алан возвратился домой. Он собирался надеть его, чтобы перебрать мотоцикл, но не смог.
Биф ощупывал комбинезон в течение минуты.
— О, — сказал он.
Медленно все мы направились вниз.
— Думаю, это всё, о чём я должен был спросить вас в данный момент, — сказал он. — Жаль, что пришлось это сделать именно сейчас, когда вы в таком горе. Но сделать это было необходимо. Уверен, если вы вспомните что-нибудь ещё, что может оказаться полезным, то сообщите мне.
— Нам бы хотелось всё выяснить, сержант, — сказала миссис Роджерс. Но было ясно, она мечтала, чтобы мы оставили её в покое, и я вздохнул с облегчением, когда увидел, что Биф направился к выходу. Это были одни из самых тяжёлых тридцати минут, которые нам с ним пришлось выдержать.
