Соловки | страница 52

Наш национальный позор, что подлинник иконы, стоящей у истоков Московского государства, передавшей России честь быть Третьим Римом, в настоящее время находится за пределами страны. Во время Великой Отечественной войны Тихвинская Богоматерь была вывезена в Псков, при отступлении немцев передвинулась дальше на запад и в итоге оказалась на другом материке. В настоящее время подлинник иконы Тихвинской Богоматери находится в Чикаго. А чудотворная Курская — Коренная пребывает в Вознесенском соборе Нью — Йорка. Правда, к открытию вновь возобновленной Курской — Коренной пустыни Русская Зарубежная Церковь подарила нам список святыни. Сосновская Богоматерь также вывезена с архипелага и, лишенная подобающего почитания, пылится где‑то в качестве музейного экспоната. «О коль мнози святии иконы ныне руками безбожных отъяты от верных, но не исторгнется образ благия Утешительницы из сердец молящихся»…

Иконы разграблены, но Матерь Божия верна Своей земле. Тихо ступает, незримая, по окровавленным тропам Голгофы, проливая горькие слезы и все‑таки благословляя нас. Ведь Мать не может не простить…

На Соловках совершенно особая энергетика. Это зона белого электричества, которое испепеляет смертного в его несовершенстве. Здесь, на островах, особая экологическая ситуация, но и дух мученичества исключительный, ни с чем не сравнимый. Он тревожит живых, чего‑то требует, но люди не знают, что в таких случаях надлежит делать.

Словецкая икона «Богоматерь Камень Нерукосечной Горы».

Все очень просто: мученики хотят быть замоленными, отпетыми, они просят у нас поминовения. Поэтому вдоль всего северного побережья, от Петрозаводска до Магадана, а также в Сибири и Казахстане в ближайшие десятилетия вырастет много монастырей. В этих географических точках сконцентрирована великая скорбь человечества. Именно здесь должны совершаться неусыпные молитвы об упокоении, ежедневные проскомидии и панихиды. И, наконец, извека утвердившийся на Севере дух святости, рядом с ним тоже трудно жить, если душа нечиста…

Здесь, на Соловках, развитие монашествующих пойдет по — другому, чем где‑нибудь в монастыре средней России, ибо жизнь на Севере — непрестанный духовный рост. Если его нет — значит, смерть. Смерть духа. Чтобы достойно принимать такую энергию, ни на секунду нельзя снижать внутренней высоты. Поэтому на Севере можно жить только в молитве, а ныне, на исходе XX века, после всех страшных событий истории, в молитве за мучеников, число коих неисчислимо. В противном случае человек будет испытывать колоссальное давление Света, соответствовать которому он неспособен, и Свет сотрет его, как букашку.