— Эй, хозяюшка, дозволь прохожему водицы испить.
— Заходи, коль не шутишь, — незамедлительно донесся ответ.
Согнувшись почти пополам, Василий с трудом протиснулся в низкую дверцу. Поморгал, привыкая к потемкам.
— Гой еси, хозяюшка! — жизнерадостно пробасил Василий. — Прости, если напугал. Дай только водицы испить, да пойду я своей дорогой.
— Гой еси, Василий Игнатьевич! Проходи, гостем будешь.
От удивления, Василий забывшись, резко выпрямился. Кудлатая голова с треском врезалась в низкий потолок. Хозяйка избушки рассмеялась:
— Удивлен, что знаю твое имя? Не удивляйся. Мне многое ведомо. Лучше садись к столу, поешь. А то ведь весь день ни крошки во рту…
Только сейчас его нос уловил соблазнительный запах жареного мяса. Сглотнув набежавшую слюну, Василий тем не менее решился спросить:
— А ты, хозяюшка, не Баба Яга будешь?
— Неужели похожа? — обиделась та. — Вроде и не стара еще…
Василий с сомнением оглядел женщину. И то правда — не стара. Молодкой правда не назовешь, но и не старше его пожалуй будет. Вот только, кто знает, как Баба Яга выглядеть должна. Сам-то Василий не разу ее не встречал, а вот рассказывали разное. Вроде даже может глаза отвести, в другом обличье предстать…
Но уж больно вкусно пахло мясом. Махнув рукой на все сомнения, он тяжело опустился на добротную лавку. Руки сразу потянулись к большому чугунку и быстро переложили добрую половину его содержимого во вместительную миску.
Угощение оказалось небогатым — мясо жареное, да репа пареная. Но с голоду, для богатырского желудка — а после белоянова зелья Василий потихоньку начинал ощущать себя богатырем — лучше всяких разносолов, пожалуй, будет. Но все же прежде чем кусок мяса влетел в рот, снова спросил:
— А откуда знаешь, что весь день ни крошки во рту?
Вместо ответа загадочная женщина только рассмеялась.
Мясо, оказавшееся на пробу медвежатиной, таяло во рту, как лед на жаре, наполняя уставшие мышцы новой кипящей силой. Пареная репа только подчеркивала всю нежность и аромат молодого мяса.
Пока Василий жадно насыщался, женщина молча сидела подперев подбородок рукой время от времени подкладывая в стремительно пустевшую миску куски повкуснее.
Не переставая двигать челюстями, Василий обвел взглядом убранство избушки. Не оставляло ощущение чего-то неправильного. Все вещи в этой избе выглядели так, словно ими никогда не пользовались. И при этом они не были новыми. Василий не мог объяснить себе это, но даже прялка выглядела так, будто ее поставили для красоты, а кудель положили для правдивости.
