— Дело не только в этом, — промолвила Бетани. — Вспомни: Кедрин — Избранный, чье рождение предсказано Писанием Аларии.
— Я это знаю, — подтвердила Уинетт. — Но при чем здесь я?
— Только Кедрин — и, скорее всего, никто другой, — сможет разрушить замысел Эшера, — медленно проговорила Старшая Сестра. — Мы пришли к выводу, что Посланец все еще жив. Судя по всем рассказам, он бежал во владения своего Господина, когда увидел, что Орда терпит поражение. Пока жив Посланец, Королевства в опасности. Что он задумал — неизвестно. Писание лишь указывает, что только Избранный в силах бросить ему вызов и победить. Сейчас в опасности сам Кедрин. Ему угрожает могучий противник, имя которому — отчаяние. Мы не могли предвидеть, что чары Посланца лишат его зрения. Но благодаря этому Эшер получил огромное преимущество. И Бедир прав: слепота лишает Кедрина сил.
— Я не могу вернуть ему зрение, — перебила Уинетт. — Я пыталась! Я сделала все, что могла… но моих способностей и знаний недостаточно!
— Возможно, — мягко возразил Бедир. — но Вы можете дать ему надежду.
— Пустую надежду? Неужели Госпоже угодно, чтобы я оскорбляла Кедрина лицемерием?
— Никто этого не требует, — жестко произнесла Сестра Бетани. — Но ты не можешь оспорить очевидного: отчаяние ослабляет его дух. От отчаяния до сомнений — один шаг. Только вера может защитить его от уловок Посланца. И только твое присутствие может вернуть ему надежду. Поэтому я тоже прошу тебя: подумай о просьбе Бедира. Как бы то ни было, последнее слово за тобой, Сестра. Если ты останешься здесь — никто не упрекнет тебя.
— Но он должен понять, что это напрасные надежды! — в голосе Уинетт зазвенела боль. — Я не могу дать ему того, что он хочет… Так какое право я имею давать ему надежду — на то, чего никогда не случится?
— Я не спорю, — согласилась Бетани. — Если ты решишь сопровождать Кедрина, между вами не должно быть недомолвок. Пусть Кедрин знает, что ты идешь с ним как Служительница Кирье, сопровождающая Избранного. И только по велению своего сердца.
Уинетт горько усмехнулась.
— Поддерживать надежду на невозможное?
— Самое большее, что ты можешь — это сказать ему правду, — ответила Старшая Сестра. — Во что он поверит — это его дело.
— Значит, его надежды будут разбиты, как только мы прибудем в Эстреван, — вздохнула Уинетт. — Ты считаешь, это милосердно?
— До тех пор надежда будет с ним, — твердо промолвила Бетани, — а значит, отчаянию не будет места.
Уинетт беспомощно покачала головой. Неужели это истинный путь? Она огляделась. В глазах Бедира застыла немая мольба. Любящий отец, он готов сделать все, что в его силах, чтобы поддержать сына. Взгляд Бетани спокоен и непроницаем, она кажется воплощением Учения Госпожи. Главное — свобода выбора, добрая воля… Наконец, Уинетт посмотрела на Дарра. Король улыбнулся, пожал плечами — и впервые заговорил:
