— Раз уж пошла речь о Кедрине… — промолвил король, наконец очнувшись, — что ты думаешь о том, что говорится о твоем сыне в пророчестве Аларии?
Бедир помрачнел и, в свою очередь, отвернулся к огню. Вопрос требовал размышлений.
— Я не знаток Писания, так что на мое мнение вряд ли стоит полагаться. Но в одном я уверен. Мы должны признать: Кедрин и есть тот, чье рождение предсказала Алария. И для меня это еще одно основание просить твоей помощи. Попытайся убедить Уинетт. Если Посланец жив, Кедрину предстоит сойтись с ним лицом к лицу. И лучше, если перед этой схваткой у него будет мир на душе.
Дарр склонил голову.
— Ты думаешь… если они еще какое-то время проведут вместе, Уинетт захочет изменить решение?
Бедир восхищенно улыбнулся:
— Ты видишь меня насквозь, Государь.
— Если бы ему приглянулась Эшривель…
— Я думал об этом, — признался Бедир, — даже напоминал о ней Кедрину. Но он и слушать не захотел.
— Настолько все было бы проще… — проговорил Дарр, словно обращаясь к себе самому. — Я был бы рад видеть свою младшую дочь замужем за принцем Тамура. К тому же это решило бы вопрос с Хаттимом Сетийяном.
— Так он все еще за ней ухаживает?
— И весьма настойчиво, — король снова наполнил кубок, — тем более что она к нему вполне благосклонна. Когда мы уезжали, они обменялись подарками.
— Что я могу сказать… он в своем праве, — отозвался Бедир, зорко глядя за тем, как меняется лицо Дарра.
— Вот видишь! — в голосе короля смешались отчаяние и раздражение. — Как я могу помешать? Я же понимаю: он любит не столько Эшривель, сколько наследницу Высокого Престола.
— По-прежнему рвется к власти?
— Он рвется к престолу, — твердо сказал Дарр. — И женитьба на моей дочери обеспечит ему если не саму корону, то дополнительные права на трон.
Бедир положил руку на плечо друга.
— Ты не так уж стар. Ты еще долго будешь нами править.
«На самом деле каждый год на Высоком Престоле берет у тебя добрых два года жизни», — подумал он.
— Я тоже не вечен, — король улыбнулся, и в его глазах мелькнула усталость. — Настанет время, когда Королевства будут выбирать нового правителя. Хаттим Сетийян думает об этом дне.
— Не видать ему моего голоса, как своих ушей, — фыркнул Бедир, потянувшись за фляжкой. — И голоса Ярла тоже.
— А за кого ты отдал бы свой голос?
Вопрос Дарра застал правителя Тамура врасплох.
— Рано или поздно встанет вопрос о престолонаследии, а у меня только две дочери. Допустим, Уинетт продолжит служение Госпоже. Тогда единственная наследница Высокого Престола — Эшривель. И по обычаю, ее супруг будет главным претендентом на престол.
