— Не обязательно почитателей, — ровным голосом ответила Яра. — Почему ты решила, что Пророчество непременно касается только отношений богов и людей? Попробуем истолковать эти слова шире.
Рина выглядела потрясенной. Потянувшись, Яра положила руку ей на плечо.
— Я не склонна богохульствовать, Сестра, но я не столь категорична, как ты. Я хочу сказать, что Эшер не обязательно требует сознательного поклонения. Чтобы осуществить Свои планы, Ему достаточно определенного направления мысли. Если разобраться, что Он воплощает?
— Зло, — моментально ответила Рина. — Похоть, жадность.
— Беспорядок, властолюбие, хаос, — добавила Порелле.
— А теперь подумайте, — проговорила Яра, — разве в Королевствах нет амбициозных людей? Разве здесь не существует жадности? Разве нет людей, которые жаждут власти?
— Ты полагаешь, Посланец станет разыскивать таких? — спросила Лавия.
— Да. Я уверена: Посланец еще жив, и Эшер отправит его на юг, чтобы возродить свое грязное дело. Вот как я понимаю сказанное в Писании.
— Да кто его примет? — Рина презрительно скривила пухлые губы.
— Его непременно узнают, — с жаром подхватила Порелле, — и уничтожат.
Яра неторопливо кивнула.
— Возможно… хотя я не уверена. И если мы говорим, что Эшер многолик… может быть, в отношении Его слуги это можно понимать буквально? Я не сомневаюсь, что он действительно способен перевоплощаться, менять облик, чтобы вводить людей в заблуждение. Возможно, ему хватит силы — если он прямо прибегает к колдовству — обмануть даже наших Сестер. В конце концов, далеко не все из них — я не имею в виду Сестер Эстревана — способны распознать колдовство. А что касается твоих сомнений, Рина, я повторяю — он многих сможет ввести в искушение своими обещаниями.
— Нельзя упускать это из виду, — прошептала Герат. — Во имя Госпожи и Королевств… нельзя забывать об этом.
В комнате воцарилось молчание. Лишь изредка раздавался мягкий стук потревоженных ветром ставен да трещали дрова в очаге. Казалось, зимний холод, сковавший равнину вокруг Эстревана, проник в комнату. Герат пристально вглядывалась в лица Сестер. Рина дрожала, сложив руки на груди. Порелле уставилась на Яру, словно слова Старшей Сестры не укладывались у нее в сознании. Лавия теребила переплет книги и вздыхала, пытаясь успокоиться. Сама Старшая Сестра казалась по-прежнему спокойной и невозмутимой, но в сердце снова зашевелилось смятение. Наконец она нарушила молчание.
— Вы превосходите ученостью всех в Священном Городе — вот почему я попросила, чтобы каждая из вас изучила Писание Аларии. Я надеялась, вместе мы, в конце концов, смогли бы верно истолковать его. Но, кажется, из этого ничего не вышло. Посему — позвольте мне высказать мои собственные суждения.
